подавлении восстания в одном только Петропавловском уезде
убито 15 тыс. крестьян, а в Ишимском уезде — 7 тыс.4. Разумеется, такие «неудобные» документы в советское время всячески замалчивались.
Надо помнить, что разгул насилия с обеих сторон периода Гражданской войны был следствием взаимного ожесточения. К тому же само по себе смутное время, сопровождавше-еся частой сменой властей и Гражданской войной, разрушило
в сознании масс народа нормальные представления о законности. Партизаны истребляли представителей власти, офицеров, милиционеров, богачей, грабили казённые и частные учреждения, золотые прииски, пускали под откос поезда (не только товарные, но и пассажирские). Карательные отряды поступали в
ответ с неменьшей свирепостью.
Но в данном вопросе важно другое, а именно: позиция вла-
сти. И здесь следует признать, что красный террор был ка-чественно иным, намного более массовым, системным и ор-ганизованным. В основу его легли два документа: декрет
Сов наркома РСФСР от 5 сентября 1918 г. «О красном терроре»
и приказ народного комиссара РСФСР от 4 сентября 1918 г.
1 Цит. по: Цветков В.Ж. Адмирал Колчак: «преступление и наказание» Верховного правителя России. С. 315–317.
2 Цит. по: Там же. С. 308–309.
3 Цит. по: Там же. С. 313.
4 Сибирская Вандея. Т. 2. С. 402–403.
170
Глава 6. «Белый террор» и вопрос о реабилитации
«О заложниках». Эти документы определили два главных отличия красного террора от белого: 1) предоставление органам
ВЧК права внесудебных расстрелов; 2) массовое взятие заложников из «классово враждебных» слоёв населения с примене-нием к ним расстрелов как меры устрашения. Таким образом, советская власть ввела в систему в этот период внесудебные
расправы и массовые расправы над мирным населением (известны, в частности, массовые расстрелы заложников в ответ на покушение на В.И. Ленина и на убийство М.С. Урицкого). Само понятие права трактовалось в ст. 1 «Руководящих
начал по уголовному праву» РСФСР 191 9 г. следующим образом: «Право — это система (порядок) общественных отношений, соответствующая интересам господствующего класса и
охраняемая организованной его силой»1. То есть право рассма-тривалось исключительно как инструмент захватившей власть
группировки, отрицалась его самоценность.
Ничего подобного со стороны белых правительств
А.В. Колчака, А.И. Деникина и других вождей Белого движения не было — как в их правоустанавливающих документах, так
и на практике (в связи с чем о «белом терроре» можно говорить
с достаточной степенью условности). Лица, заподозренные в
подпольной деятельности в пользу большевиков либо совер-шившие преступления при советской власти, подлежали суду; исключение из этого правила при А.В. Колчаке допускалось в
прифронтовой полосе в боевой обстановке — как уже говорилось, приказ по армии от 14 мая 1919 г. предписывал коммунистов и добровольцев Красной армии в боях в плен не брать
и расстреливать на месте2. Система же заложничества, при-нятая у красных, у белых в централизованном виде отсутство-вала. Единственным широко известным документом на эту
тему, который постоянно смакует просоветская пропаганда, был приказ колчаковского генерала С.Н. Розанова от 28 марта
1 Цит. по: Цветков В.Ж. Адмирал Колчак: «преступление и наказание» Верховного правителя России. С. 45.
2 Русская армия. 1919. 16 мая.
171
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
1919 г. о взятии заложников при подавлении Енисейского восстания. Однако этот приказ был отменён по настоянию министра юстиции правительства А.В. Колчака1, равно как приказ
чехословацкого полковника Крейчего от 11 мая 1919 г. о взятии заложников вдоль Транссибирской железной дороги был
отменён как «незакономерный» Комитетом по обеспечению
порядка и законности при правительстве Колчака2.
Просоветская пропаганда часто повторяет в доказательство