советской власти к ним приходило понимание необходимости
перенимать опыт противника в этом отношении, но оно было
запоздалым. В пропагандистском искусстве «завоевания масс»
они уступали большевикам, оставаясь для народа «господами».
К тому же, при своих высоких понятиях о нравственности они
не считали возможным для себя увлекать народ заведомо лож-ными обещаниями, как это часто делали большевики.
Другой проблемой был колоссальный духовный и куль-
турный разрыв между верхами и «низами» русского общества, восходящий к петровским реформам, — почему и оказались
скороспелыми и незрелыми как культивировавшаяся интеллигенцией демократия (в 1917 году), так и вынашиваемая белыми
в Гражданскую войну национальная идея. А « средний класс», служащий обычно цементом любого общества, был в России
ещё достаточно слабым (социальная среда в Сибири была наиболее «небольшевистской» сравнительно с другими регионами, но к моменту чехословацкого восстания, ускорившего падение советской власти, её население не успело испытать всей
тяжести большевистского режима).
В итоге, несмотря на относительное меньшинство актив-195
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
ных участников Гражданской войны с обеих сторон при пас-сивности большинства населения, силы, шедшие за большевиками, оказались более многочисленными и сплочёнными.
Большую роль сыграли и специфически военные факторы.
В то время как большевики удерживали в своих руках единое
территориальное пространство центра и северо-запада России — наиболее густонаселённых регионов, что давало им и
численное преимущество, и возможность единого командования, переброски резервов с одного фронта на другой по мере
надобности, — белые армии Колчака, Деникина и другие были
территориально разобщены, что не позволяло им осущест-влять координацию действий и реально единое руководство
и командование. Вопреки созданному в сталинские времена
мифу о «трёх походах Антанты», якобы представлявших собой
спланированные и скоординированные военными представителями Антанты действия белых армий, отсутствие территориального единства лишало их даже элементарной оперативной
связи. Письма с гонцами от Колчака к Деникину добирались
через линию фронта по 2–3 месяца, а телеграммы кружным
путём через весь земной шар в обход советской территории —
по 2–3 недели. В этих условиях говорить о нормальной координации действий было, конечно, нельзя. Наступления велись
на тех фронтах, где на данный момент оказывалось больше сил
и где противник был более уязвим. В пик успехов Колчака, когда весной 1919 года он подходил к Волге в направлении Казани и Самары, Деникин ещё воевал в Донбассе и на Дону; а в
разгар побед Деникина, когда осенью 1919-го он шёл на Тулу в
направлении на Москву и подступал к Саратову на Волге, Колчак уже отступил за Урал (даже в июне, когда Деникин только
что перерезал Волгу в Царицыне, Колчак уже отступал, да и от
Царицына до Уфы расстояние немалое).
Как уже говорилось, красные превосходили белых и в во-
оружении, благодаря захваченным ими после Октября огром-ным запасам с военных складов и арсеналов старой русской
армии. И это несмотря на разрекламированную «помощь Антанты» белым.
196
Послесловие
Что касается держав Антанты, то о полном отсутствии со-гласованности в их действиях по русскому вопросу (как военной, так и политической) красноречиво говорят и их представители в своих мемуарах, и практически все западные историки.
Помощь с их стороны была крайне недостаточной, по причинам: 1) их собственной истощённости четырёхлетней Первой
мировой войной; 2) сильного движения рабочих и левой интеллигенции на Западе в поддержку Советской России; 3) не-заинтересованности Запада в возрождении великодержавной