Уверенные в победе над любым врагом, они увезли с собой четыре великих сокровища. Из цветущего города Муриас они взяли волшебный котел Дагды, способный утолить голод и жажду сотни воинов и их ненасытного вождя; из Гориаса – меч, который никогда не промахивался мимо цели; из Финдиаса – копье, которое повелитель Нуаду держал в твердой руке, а из Фалиаса – Лиа Файл, камень, что способен узнать истинного правителя Ирландии, если тот прикоснется к нему.
С этими четырьмя сокровищами люди Туата Де Дананн обосновались в северных регионах Коннахта. Рядом с королем Нуаду, безупречного телосложения и ума, стоял Мананнан, сын Лира, повелитель моря и Иного Мира. Богатство могущественного, как волны, которыми он повелевал, Мананнана было велико: конь, скачущий по воде как посуху, плащ, делавший человека невидимым, и лодка, способная плыть без паруса. Следующим шел Огма, великий муж, изобретатель огамического письма, чья необычайная сила красноречия способна была тронуть души людей и богов. Его пламенная речь перед битвой наполняла сердца воинов пылом, превращая его еще и в бога ярости. Далее следовал Дагда, олицетворение «хорошего отца». Сложение его было могуче, а лик излучал мирное спокойствие. Редкая вещь могла омрачить чело великана, однако, если такое случалось, нельзя было терять ни минуты, ведь Дагда одним лишь ударом своей дубины размером со ствол дерева мог раздавить до девяти человек. Дагда не только был умелым воином, но и славился способностью создавать уют; сея смерть концом своей дубины, рукояткой ее он возвращал жизнь. Дагда защищал посевы, даровал силу и мудрость и сведущ был как в борьбе, так и в магии друидов.
Была у него волшебная арфа из дуба, источник гармонии. Под сладкий звук ее струн капризы времени утихали и времена года возобновляли свой ход. Его дочь Бригита была богиней – покровительницей великих искусств: поэзии, врачевания и кузнечного дела.
Взмахнув иссиня-черными крылами, за народом Туата Де Дананн последовала и Морриган, жена Дагды. В образе ворона богиня войны и судьбы пролетала над полями сражений, возвещая победу или гибель. Как у многих ирландских богинь, у нее были сестры. Одну звали Бадб, другую Маха и вместе с Морриган они составляли божественную триаду. Бадб, чье имя означает «ворона», своим пронзительным криком любила вселять страх и сумятицу в построения врагов. Третий облик этого сложного божества был связан с землей и королевской властью.
У этих трех богинь были еще три сестры по имени Эриу, Банба и Фодла, которые олицетворяли ирландский народ.
Бесчислен был народ Туата Де Дананн во главе с королем Нуаду, пришедшим издалека, чтобы восстановить свое имя на принадлежавшей ему по праву земле. С ним были верные его помощники: Диансехт, ученый целитель, знаток лекарственных трав и врачеватель, Брес, рыцарь, способный взглядом одним покорить любую деву, и Гоибниу, искусный кузнец.
Туата Де Дананн были не единственными потомками Немеда, вернувшимися после изгнания фоморов. Когда верные подданные Нуаду отправились пережидать беду в четыре северных города, где они оттачивали свои навыки в надежде, что близок тот день, когда справедливость восторжествует, другие отряды достигли берегов Греции и, закованные в кандалы, вынуждены были выживать, работая не покладая рук в глиняных карьерах. Это племя, люди которого многие годы носили на спинах тяжелые мешки с землей, называли Фир Болг («люди мешков»). Все свои силы и надежды отдали они возвращению на прежнюю родину, и усилия их не пропали даром. Под предводительством короля Эохайда племя поселилось на холме Тара, чтобы тридцать семь лет спустя узнать, что не только они жаждут владеть зеленым и плодородным островом посреди океана.
Дозорные Фир Болга наблюдали, как с четырех кораблей, прибывших с севера, высадились мужчины и женщины и ступили на землю, которую долгие годы они считали своей. Могущественный воин по имени Сренг был отправлен на переговоры с вновь прибывшими, и когда народ Туата Де Дананн увидел его приближающимся, вооруженным копьем и закрытым большим щитом, они послали навстречу Бреса, одного из храбрейших своих людей.
Крепко сжимая в руках оружие, воины настороженно смотрели друг на друга. Когда каждый понял, что другой нападать не собирается, тревога уступила место любопытству. Поприветствовав друг друга, воины были удивлены тем, что говорят почти на одном языке. Ведь все они были из потомков Немеда, задолго до этого изгнанного из Ирландии.
– Нуаду не жаждет проливать кровь своих людей в сражениях. Желание его просто – восстановить имя свое на земле предков. Оставьте половину этих зеленых земель нашему народу. Мы не тронем ваших людей, не будем проливать кровь, – такова была речь Бреса, посланника короля людей Дану. Выслушав ее, Сренг посчитал слова разумными. Он издалека приметил этого воина. В нем он чувствовал бунтарский дух, такой близкий ему самому. Однако не ему было суждено принимать столь важное решение. Помня об этом, он пообещал Бресу передать его просьбу королю и отметил, что, каким бы ни был ответ последнего, отныне их объединяют узы взаимного уважения. И два воина обменялись оружием, тем самым скрепив новую дружбу.