По происхождению своему Брес был наполовину фомором и поэтому позволил тем, кто когда-то изгнал его народ из Ирландии, обложить людей тяжелой данью. Надежды на процветание после победы не оправдались, народ Туата Де Дананн начал бедствовать. Люди были вынуждены отказаться от большей части своего урожая и почти всего молока, что давали их животные. И как будто этих страданий было недостаточно, Брес обрек своих подданных на непосильный труд. Огма, который всегда мог украсить вечера своим поэтическим талантом и любил порадовать сердца слушателей песнями и легендами, теперь был вынужден беспрестанно носить во дворец огромные вязанки дров. Дагда дни и ночи напролет проводил в грязи и сырости, без сна и отдыха, строя большие дамбы, которые должны были укрепить оборону королевства. Тронный зал погрузился в молчание, опустев без пиров и балов, ведь новый король больше не приглашал к себе ни бардов, ни поэтов. И даже самые большие заслуги оставались незамеченными черствым королем.
Нуаду был щедрым, благородным и справедливым правителем, тогда как Брес не стоил даже его тени. Все Туата Де Дананн теперь понимали это, однако не было никакой возможности восстановить Нуаду на троне, ведь законы запрещали править человеку с физическим увечьем.
Целитель Диансехт пытался найти решение. Используя магию и полагаясь на свое мастерство врачевателя, он смог выковать для Нуаду серебряную руку, способную двигать пальцами, отчего тот получил прозвище Аргетлам («с серебряной рукой»). Миах, сын целителя, со временем способностями превзошедший отца, добился еще большего: после долгой подготовки и использования древних чар ему удалось покрыть плотью и кровью серебряную руку короля, что сделало Нуаду именно тем, кем он был до роковой битвы.
Теперь никто не мог воспрепятствовать его возвращению на престол. Народ ликовал, радуясь возвращению старого короля. Брес пытался сохранить власть, но было ясно, что никто не захочет встать на его сторону. Нуаду был законным правителем, и Лиа Файл, Королевский Камень, радостным ревом поприветствовал его триумфальное возвращение.
Тара сбросил с себя прежнюю печаль среди песен на великом пиру, а Брес, отвергнутый своими же подданными, ушел в ночь, спрятавшись за тяжелым плащом. Эхо музыки и смеха затихло вдали, когда он ступил на земли фоморов. Его отец был одним из них, и именно к нему в своей обиде обратился Брес. Народ Туата Де Дананн должен заплатить за то, что свергнул его с трона, а старые гиганты, населявшие остров с незапамятных времен, станут лучшими союзниками в его мести.
На троне, подбитом толстым мехом, украшенном костями и рогами животных, вырисовывался огромный силуэт с выпирающим животом. Единственный желтый глаз, сверкающий как у хищника, наполнял зал зловещим светом. Резкий и жесткий смех Балора по прозвищу Дурной Глаз прозвучал как гром, когда Брес склонился перед ним.
2
Битва при Маг Туиред
Теперь, когда Нуаду вернулся на трон, пришло время освободиться от ига фоморов. Этот воинственный народ совершал набеги на земли Туата Де Дананн и облагал тяжелой данью самых слабых. Победить этот народ было нелегко, ведь во главе его стоял гигант Балор Дурной Глаз, который скрывал великую мощь под своим единственным веком, всегда держа его закрытым. Ребенком он по неосторожности наклонился над котлом, в котором друиды готовили зелье. Ядовитые пары, клубившиеся над варевом, ударили ему в глаз, и с тех пор он держал его закрытым, ибо смерть настигала любого, кто осмеливался встретиться с ним взглядом.
Кроме того, армия фоморов была многочисленной и состояла из гигантов, способных одним ударом уничтожить большое количество людей. Мудрый и рассудительный король Нуаду знал, что не сможет начать военные действия без хорошей стратегии.
Однажды вечером, когда вся знать собралась в Таре, у ворот крепости появился загадочный юноша. По приказу короля только самые искусные мастера могли быть допущены ко двору, поэтому стражник спросил, преуспел ли тот в каком-либо искусстве. «Я отличный кузнец», – в ответ услышал он.
– У нас в кузнице уже есть Гоибниу, больше нам никто не нужен, – сухо ответили ему.
– Еще я умею играть на арфе и читать стихи! – настаивал юноша.
– Дагда уже радует нас искусной игрой на арфе, а Огма слагает стихи, исцеляющие нашу душу. Если больше ничего не умеешь делать – возвращайся туда, откуда пришел. Проку с тебя будет мало.
– Я умею чинить щиты и доспехи, храбро сражаться, наполнять кубки хмелем, лечить раны и колдовать! – не готов был принять отказ незнакомец.