В этом же календаре рассказывается о том, что 1 декабря (по новому стилю) 1853 г. русская эскадра под командованием П. С. Нахимова одержала победу над турецкой эскадрой в Синопской бухте. Как? Синопское сражение произошло 18 ноября по старому стилю, апо новому 18 + 12 = 30. Значит, День Синопской победы надо праздновать 30 ноября. Арифметика!
Отчего такая небрежность?
«РАЗИ ВЕРНО»
Победа при Чесме в 1770 г. — одна из ярчайших страниц в истории Российского флота. Ей посвящены сотни книг, картин и стихов. В честь этого победоносного сражения выбита медаль, установлены памятники и сооружены храмы. Но, как ни странно, до сегодняшнего дня в отечественной историографии нет четких оценок как самого сражения, так и действий егоучастников, а точнее руководителей. В дореволюционное время этому, видимо, не придавали особого значения. О победе при Чесме говорили только в восторженных тонах.
В начале ХХ в. профессор Николаевской морской академии генерал-майор по адмиралтейству Н. Л. Кладо в своем труде «Введение в курс истории военно-морского искусства» впервые попытался сделать критический анализ первой фазы этого сражения. Остальные работы носили описательный характер. В них авторы восхваляли деяния главнокомандующего русской армией и флотом графа А. Г. Орлова. В литературе советского периода приведено множество неточностей, а шаблонные ине совсем грамотные действия выдаются за новаторство. Сместились акценты и в отношении оценок личностей. В одной из книг читаем: «Участники Чесменского боя были награждены орденами и медалями. Но главный герой победы адмирал Григорий Андреевич Спиридов, чье имя навеки вошло в летопись военно-морской истории, не был отмечен по достоинству. Его заслонила фигура фаворита Екатерины II — Алексея Орлова, которому и достались все лавры победителя».
Попробуем разобраться и в сражении, и в оценках действий его руководителей.
Как известно, прелюдией Чесменского сражения сталосражение в Хиосском проливе. Вот как оно описано в официальном издании Главного штаба Военно-морских сил «Истории военно-морского искусства» (т. 1, 1953 г.) — учебном пособии для академий и училищ:
«24 июня около 6 часов русские корабли вошли в Хиосский пролив.
Турецкий флот состоял из 16 линейных кораблей (шесть 90- и 80-пушечных, десять 70- и 60-пушечных), шести фрегатов, нескольких шебек и бригантин и множества полугалер и других мелких судов.
Командующий русской экспедицией А. Г. Орлов писал в своем донесении в Петербург: “Увидя оное сооружение, ужаснулся я и был в неведении, что мне предпринимать должно, но храбрость войск… принудила меня решиться и, несмотря на превосходство сил, отважиться атаковать, пасть или истребить неприятеля”.
Существенную роль в принятии решения атаковать противника сыграла также твердая, решительная позиция командующего авангардом адмирала Спиридова.
Русский флот был построен в ордер баталии. Девять линейных кораблей были разделены на три равные группы: авангард (адмирал Спиридов), кордебаталия (бригадир Грейг, граф Орлов) и арьергард (контр-адмирал Эльфинстон). Турецкие корабли находились в полумиле от берега, на котором располагались лагерем их сухопутные войска. Корабли стояли на якорях двумя параллельными линиями.
После сигнала в 11 часов 30 минут корабли авангарда пошли на сближение, имея приказ открывать огонь только с дистанции мушкетного выстрела (полукабельтова). В целях нанесения решающего удара они начали атаку, находясь в линии, перпендикулярной противнику. В данном случае адмирал Спиридов, избрав новый тактический прием, пошел наперекор шаблонной линейной тактике, согласно которой нужно было сначала выстроить линию, параллельную противнику, а потом спускаться на него. Маневр Спиридова был связан с известным риском, так как русские корабли сближались с турецкими в кильватерной колонне почти перпендикулярно линии противника и подвергались при этом продольному огню артиллерии части турецких кораблей, будучи сами лишены возможности отвечать бортовым залпом. Расчет Спиридова был построен на быстром сближении. При этом он учитывал также и то, что турецкий флот не сможет сосредоточить против русской эскадры огонь всех своих орудий, так как сектора стрельбы корабельной артиллерии в то время были весьма ограничены.
Около 12 часов турецкие корабли с дистанции 3 кабельтовых открыли огонь по кораблям Спиридова. При сближении линейный корабль “Европа” получил повреждение и вынужден был выйти из строя. Головным оказался линейный корабль “Евстафий”, который также попал под огонь пяти турецких кораблей. Турки стреляли по рангоуту и такелажу головных кораблей, стремясь лишить их маневренности. “Евстафий” развернулся бортом к противнику и с дистанции 50 метров (пистолетный выстрел) сосредоточил огонь по флагманскому кораблю турок “Реал-Мустафа”. Полученные при сближении повреждения в рангоуте привели к тому, что “Евстафий” навалился на турецкого флагмана. Произошла абордажная схватка, во время которой горящая гротмачта “Реал-Мустафы” упала на палубу “Евстафия”. В результате возникшего пожара произошел взрыв крюйт-камеры “Евстафия”, и оба корабля — “Евстафий” и “Реал-Мустафа” — взорвались. Спиридов успел спастись на шлюпке».
На этом Хиосское сражение завершилось. Турецкий флот снялся с якорей и ушел в Чесменскую бухту. Из описания следует, что не существовало никакой тактической новизны, следовательно, не было и заслуг Спиридова.
Вполне очевидно, что Хиосское сражение проводилось безграмотно как с русской, так и с турецкой стороны. Орлов не воспользовался фактором внезапности. Впервые турецкие корабли он обнаружил 23 июня, но, вместо того чтобы с ходу их атаковать, решил, как этобыло заведено в русском флоте, сначала провести советфлагманов. Турки же воспользовались этой оплошностью. Они подготовились к отражению русской эскадры. Сражение проходило по всем правилам линейной тактики. В приказе, подписанном Орловым, предписывалось:
«Всем прочим флот российской составляющим кораблям и занять своею линиею таковое же число неприятельских кораблей… дабы при атаке сохранять каждому свое место, линию и порядок». Это принцип линейной тактики. Корабли красиво выстраивались: впереди авангард из трех линейных кораблей (в центре — корабль под флагом Спиридова); затем кордебаталия из трех линейных кораблей (в центре — флагманский корабль «Три иерарха» с Орловым и Грейгом); затем арьергард из трех линейных кораблей (под флагом Эльфинстона). Причем Спиридов и другие флагманы неукоснительно следовали принципу линейной тактики, не проявляя ни малейшей инициативы. Маневрирование по перестроению в линию баталии и сближению с неприятелем заняло около 6 часов. Вместо того чтобы обрушиться на неприятеля сразу тремя группами, какэто сделал в Афонском сражении в 1807 г. вице-адмирал Д. Н. Сенявин, Орлов, с одобрения флагманов, пошел нарискованный маневр. Он начал спускаться на неприятеля в одной кильватерной колонне, чем поставил головные корабли (авангард) в тяжелейшее положение. Более 20 минут они лежали на курсе сближения под сосредоточенным огнем противника. Это был крупный просчет русского главнокомандующего. Правда, туркине смогли этим воспользоваться в полной мере.
Впоследствии сражение превратилось в хаотичную свалку, в ходе которой из-за не совсем удачно выполненного поворота оверштаг корабль «Святой Евстафий» потерял управляемость, и его ветром снесло кгоревшему турецкому флагманскому кораблю «РеалМустафа». За несколько минут до взрыва Г. А. Спиридов покинул корабль. Вместе с Ф. Г. Орловым они перешли на пакетбот «Почтальон», а затем Спиридовперенес свой флаг на линейный корабль «Три святителя». В целом действия авангарда были не совсем удачными. Головной корабль «Европа», чтобы не выскочитьна мель, вышел из строя; шедший следом «Святой Евстафий» навалился на турецкий корабль и вместе с ним сгорел, а третий корабль авангарда «Три святителя» потерял управление и был снесен в расположение турецких кораблей, где попал под перекрестный огонь. Приняв в клубах дыма корабль «Три святителя» за неприятельский, по нему дали полный залп еще и с корабля «Три иерарха».