В Наваринской бухте турецко-египетская эскадра стояла на фертоинге в строю в виде сжатого полумесяца, «рога» которого простирались от Наваринской крепости до батареи острова Сфактерия. Линейные корабли (3 единицы) и фрегаты (23 единицы) составляли первую линию. Корветы и бриги (57 единиц) находилисьво второй и третьей линиях. 50 транспортов и купеческих судов стояли на якорях под юго-восточным берегом Мореи. Всего на турецко-египетских судах было более 2300 орудий. Вход в бухту (шириной около полумили) простреливался батареями с Наваринской крепости и острова Сфактерия (165 орудий). Оба флангаприкрывали брандеры. Впереди кораблей на дреках были установлены бочки с горючей смесью. На возвышенности, с которой просматривалась вся Наваринская бухта, находилась ставка Ибрагим-паши.
В целом турецко-египетская эскадра была сильной, позиция — удачной, если не считать скученности кораблей и судов и небольшого количества линейных кораблей. Турецко-египетская эскадра имела пушек больше, чем союзная эскадра, на 1000. А вот по мощи артиллерии значительно уступала союзной эскадре. Нельзя же сравнивать 10 линейных кораблей, вооруженных 36-фунтовыми пушками, с фрегатами и тем более с корветами, имевшими пушки с максимальным калибром 24 фунта. Это равносильно сравнению крейсеров с эскадренными миноносцами. Стоявшие в третьей линии, а тем более уберега турецкие суда не могли стрелять из-за больших расстояний и опасения поразить свои корабли.
Посмотрим, как описал Наваринское сражениеИ. И. Кадьян:
«В 11 часов утра 8 октября подул легкий от зюйдзюйд- веста ветер, и союзники немедленно начали строиться в ордер похода двух колонн, коего правую или первую долженствовали составлять английская и французская эскадры, предводимые вице-адмиралом Кодрингтоном в следующем порядке:
1 — “Азия” — капитан Вайнес, под флагом вицеадмирала Кодрингтона, на нем 86 пушек и 800 человек;
2 — “Генуя” — капитан Еатурст, 74 пушки и
700 человек;
3 — “Альбион” — капитан Омманей, 74 пушки и
700 человек;
4 — “Сирена” — капитан Ровер, под флагом контр-адмирала де Реньи, 60 пушек и 600 человек;
5 — “Сципион” — капитан Милиус, 74 пушки и
700 человек;
6 — “Тридент” — капитан Морис, 74 пушки и
700 человек;
7 — “Бреславль” — капитан Ла-Бретоньер,
74 пушки и 700 человек.
Российская (подветренная) эскадра:
1 — “Азов” — капитан 1 ранга Лазарев 2-й, под флагом контр-адмирала графа Гейдена, 74 пушки и
600 человек;
2 — “Гангут” — капитан 2 ранга Авинов, 84 пушки и 650 человек;
3 — “Иезекииль” — капитан 2 ранга Свинкин,
74 пушки и 600 человек;
4 — “Александр Невский” — капитан 2 ранга Богданович,
74 пушки и 600 человек;
5 — “Елена” — капитан-лейтенант Епанчин 1-й,
36 пушек и 250 человек;
6 — “Проворный” — капитан-лейтенант Епанчин
2-й, 44 пушки и 300 человек;
7 — “Кастор” — капитан-лейтенант Сытин,
36 пушек и 250 человек;
8 — “Константин” — капитан 2 ранга Хрущев,
44 пушки и 300 человек.
Капитан Томас Фелловс шел с отрядом вверенных ему судов, а именно:
1 — “Дартмут” — капитан Фелловс, 50 пушек и
400 человек;
2 — “Роза” (бриг) — капитан Деви, 18 пушек и
150 человек;
3 — “Филомель” (бриг) — капитан лорд Ингестр,
18 пушек и 150 человек;
4 — “Москито” (бриг) — капитан Мартин, 14 пушек и 120 человек;
5 — “Бриск” (бриг) — капитан Ансон, 14 пушек и
120 человек;
6 — “Алсиона” (бриг) — капитан Тюрнен, 14 пушек и 120 человек;
7 — “Дафна” (шхуна) — 14 пушек и 100 человек;
8 — “Гинд” (тендер) — лейтенант Рогг, 10 пушек и 50 человек.
Французы и англичане, долженствующие идти на правом фланге:
1 — “Армида” — капитан Гюгон, 44 пушки и
320 человек;
2 — “Глазго” — капитан Мауд, 50 пушек и 400 человек;
3 — “Комбриэн” — капитан Гамильтон, 48 пушек и 380 человек;
4 — “Толбот” — капитан лорд Спенсер, 32 пушки и 250 человек.
Итого: 10 линейных кораблей, 9 фрегатов, 1 шлюп и 7 мелких судов; на оных 1308 пушек и 11 010 человек.
Таковы были силы союзников. Напротив того турки, кроме твердой своей позиции, крепости, батарей и пр. и пр., имели:
— 3 турецких корабля о 86-ти, 84-х и 76-ти пушках и на каждом экипаж по 900 человек — итого
246 пушек и 2700 человек;
— 5 двухпалубных 64-пушечных египетских фрегатов, на каждом по 650 человек — итого 320 пушек и 3250 человек;
— 15 турецких 50-ти и 48-пушечных фрегатов, на каждом из них от 650 до 550 человек — итого
736 пушек и 9000 человек;
— 3 тунисских 36-пушечных фрегата и бриг о
20 пушках — итого 128 пушек и 1125 человек;
— 42 корвета о 24 пушках, по 250 человек на каждом — итого 10 008 пушек и 10 500 человек;
— 14 бригов о 20-ти и 18-ти пушках, по 150 человек на каждом — итого 252 пушки и 2100 человек. Всего 83 военных судна, на них более 2690 пушек и 28 675 человек. Сверх сего 10 брандеров и 50 транспортных судов.
В то время, когда начали строиться в колонны, ближе всех ко входу в Наварин находился французский начальник со своим фрегатом, но эскадра его была под ветром к стороне островов Сфактерия и Продано. За англичанами в самом близком расстоянии следовал русский адмирал, а за ним в боевом строю и надлежащем порядке его эскадра. Почти в полдень Кодрингтон, следуя с частью первой и второй колоннами, сделал сигнал французским кораблям поворотить оверштаг последовательно, но чтобы им скорее войти в кильватер английских кораблей, российская эскадра должна была их пропустить, а как главнокомандующий не дал русским и французам общих или, лучше сказать, полных сигналов, то посему он и послал на шлюпке своего флаг-офицера к нашему адмиралу с просьбою лечь в дрейф, чтобы пропустить французов вперед, и сам после сего, сделав сигнал, приготовился к бою; спустился в 1 час пополудни с правою колонною в сей порт.
Его сиятельство граф Гейден, к крайнему прискорбию своему, должен был исполнить волю вицеадмирала, а потому и приказал на корабле «Азов» положить грот-марсель на стеньгу и счел за нужное еще уменьшить в колонне расстояние, сделал сигнал задним прибавить парусов. По спущении сигнала граф, обуреваемый нетерпением, двинулся с кораблем “Азов” вперед, а за ним остальные его корабли и фрегаты».
Этот маневр истолковывали по-разному. Некоторые утверждают, что Кодрингтон это сделал умышленно, чтобы подставить под удар русских. «Английский адмирал рассчитывал поставить под перекрестный огонь русскую эскадру и таким образом разгромить ее, а затем по собственному усмотрению уладить конфликт между Грецией и Турцией», — читаем в одном из трудов. Объяснение же гораздо проще. Английский адмирал счел, что через узкий пролив входить одновременно двумя колоннами рискованно: всякое могло случиться — и посадка на мель, и начало сражения в моментвхода кораблей в Наваринскую бухту, поэтому он предложил входить в бухту одной кильватерной колонной. Сражение началось в тот момент, когда в Наваринскую гавань начали входить российские корабли.
Далее Кадьян пишет: «Английский адмирал перед входом в гавань встречен был турецким офицером, который объявил, что якобы находящийся в отсутствии
Ибрагим-паша не оставил приказаний касательно дозволения входа союзных эскадр в сей порт, а потому он требует, чтобы, не ходя дальше, поворотили в море, на что Кодрингтон ответил, что он пришел сюда не получать, но давать приказания и что после вероломного нарушения слова, данного Ибрагимом, он истребит весь флот их, ежели хотя один выстрел сделан будет по союзникам, — с сим ответом офицер отпущен обратно». Снова на какой-то миг появилась надежда на мирное разрешение конфликта. Командиры английских кораблей, как на маневрах, входили в бухту и по диспозиции становились на шпринг.
«Корабль “Азия”, достигнув в полумесяце того места, противу коего Кодрингтон предположил, как и в приказе его о том объявлено было, вести атаку, лег фертоинг со шпрингами противу кораблей, на коих развевались флаги капитан-бея Тагир-паши и Могорем-бея. Мателот его “Генуя” стал также фертоинг, имея шпринги с обеих сторон, противу линейного корабля, а следовавший за ним “Альбион” расположился противу двух двухдечных фрегатов, из коих один имел 62, а другой — 56 пушек.