— Но это никак не касается тебя, — парировала Аннабет.
— Я доверилась тебе, — отрезала Рейна. — А теперь докажи, что я это сделала не зря.
— Это личное, к нашему делу никак не относится, — сурово сказала Аннабет, не желая уступать претору.
— Если это личное хоть немного будет мешать тебе в нашем деле, то это перестает быть личным.
— Оно не помешает.
— Докажи мне это, — настойчиво повторила Рейна. — Что случилось между вами?
Аннабет собралась было возразить, но почувствовала, как ее руку накрыла другая рука. Это была Пайпер. Она с мягкой улыбкой посмотрела на свою подругу и сказала ровным голосом:
— Думаю, тебе стоит выговориться. Будет легче, поверь.
Аннабет смерила Пайпер недовольным взглядом и определенно избегала смотреть на Рейну, и вообще ей эта идея не нравилась, но, возможно, Пайпер была права. Ее съедало это изнутри, и она больше не могла этого скрывать.
— Мы с Перси решили остаться с друзьями, — сказала она после затяжного молчания.
Пайпер чуть нахмурилась, но сильно потрясенной она не выглядела. А вот Рейна удивленно вскинула брови и собралась было что-то спросить, но потом передумала, терпеливо ожидая, пока Аннабет сама продолжит. Ничего не способствует разговору так, как долгое молчание собеседника.
— И Перси, кажется, что-то чувствует к Нико.
Не то чтобы Аннабет ревновала, но у нее было ощущение, что она чего-то не знает, а ей это чувство никогда не нравилось.
— А Нико что? — не выдержав тяжелого молчания, спросила Рейна.
Аннабет, ушедшая в свои мысли, чуть вздрогнула, когда услышала голос претора.
— Не знаю. Он был с Уиллом, когда на остров явился Перси, и когда мы собирались уезжать, Нико прогнал Уилла, а Перси остался. Правда, он и Перси пытался прогнать, но вы обе знаете, каким упрямым и непробиваемым он может быть.
Девушки замолчали, обдумывая слова Аннабет, а губы Пайпер растянулись в задорной улыбке.
— Получается, Перси отбил Нико у Уилла, — сказала она, а потом, увидев выражение лица Аннабет, улыбка с ее губ исчезла, и девушка замялась. — Прости, подруга…
— Да все нормально, — уверила ее Чейз, наградив дочь Афродиты светлой улыбкой.
Аннабет, возможно, грустила из-за того, что так все вышло с Перси, но она не на секунду не жалела об этом решении. С ее плеч словно забрали тяжелый груз, к которому она так привыкла, что грустит по нему, но все же ей легче. Она больше желала о времени, потраченном впустую. Жалела, что сама не поняла раньше — они как брат и сестра с родственной душой, понимающие и поддерживающие друг друга, но не любовники, какими пытались безуспешно быть.
— Так что получается именно так: Перси отбил Нико у Уилла. Хотя тот с такой уверенностью говорил, что Перси не его тип.
— Я надеюсь, это не из серии «Мне эта игрушка не нужна, но и другому она не достанется», — хмуро сказала Рейна. — Потому что если все случится так, Джексону не поздоровиться.
— Рейна, он ради него умер, — возразила Аннабет. — Два раза. Правда, оба раза по собственной тупости, а во второй раз и вовсе мог обойтись без этого, но какая разница, если причина остается прежней.
— Перси всегда совершает безумные выходки, это показатель не его преданности, а его безрассудности, — пожала плечами Рейна.
— Только не в этот раз, — влезла в разговор Пайпер. На вопросительный взгляд девушек она просто пожала плечами и ответила: — Я видела, как Перси смотрит на Нико. А вот что чувствует Нико…
Пайпер нахмурилась. Даже для нее, дочери Афродиты, Нико ди Анджело оставался загадкой, и она, вспоминая время, проведенное на острове, не могла понять, что он чувствует и как он относится к Перси и Уиллу, хотя в этом ей следовало бы разбираться лучше других. Она прекрасно видела, как менялся Перси рядом с ним, каким безусловным и заботливым становился Уилл, когда смотрел на него, но вот что чувствовал сам ди Анджело, когда был с ними, для нее оставалось загадкой. Ох уж эти дети Аида! Вечно с ними все не так просто.
— Слушайте, я, конечно, рада нашему внеплановому девичнику, но у нас времени правда в обрез, — Аннабет встала, и девушки последовали ее примеру. — Боги, как я ненавижу Лос-Анджелес!
Аннабет достала несколько золотых монеток и подбросила в воздух:
— Stêthi! — воскликнула она на древнегреческом. — Ó hárma diabolês!
До Лос-Аджелеса они добрались, что называется, с ветерком. Аннабет старалась держаться стойко, она ведь не в первый раз ехала на этом такси, но ее тоже укачало, и, как только такси остановилось, она выскочила из него пулей, радуясь, что снова стоит на своих двух.
На Рейне и Пайпер и вовсе лиц не было: и если дочь Афродиты все же согнулась пополам, повинуясь капризу не выдержавшего такого вождения желудка, Рейна выглядела как каменная статуя, не показывая своего страха, вот только ее трясущиеся руки, которые она не могла унять, выдавали ее с потрохами.
— Жаль, ничего полезного мы от них не услышали, — сказала Аннабет, и это была реплика самой себе, чем девушкам, потому что тем явно было не до анализа недавней поездки.
Она не торопила подруг, давая им время прийти в себя. Да и ей самой нужно было перевести дыхание. Она всю дорогу пыталась разговорить старушек, но те молчали, что было весьма для них странно.
И Аннабет поняла, что это не к добру. Но свое предчувствие она благополучно заткнула, чтобы оно не мешало выполнить им свою работу. У них все равно другого выхода нет, а страх лишь помешает.
Когда девушки пришли в себя, Аннабет раздала им по драхме — плата за то, чтобы Харон провел их в Царство Мертвых.
Рейна решила оставить своих собак снаружи, хотя расставаться со своими верными друзьями ей было нелегко. Она их ласково потрепала за ушами, и те преданно ткнулись своими черными мокрыми носами ей в изрядно потрепанную тогу. Она попросила их вести себя хорошо и последовала за Аннабет, надеясь, что гончие все же не пустятся вслед за ней в Царство Мертвых.
Как и помнила Чейз, вход был в звукозаписывающей компании. Когда-то эта надпись представляла собой черный мрамор, на котором красивыми золотыми буквами было написано «ЗВУКОЗАПИСЫВАЮЩАЯ КОМПАНИЯ ДОА», теперь же половина букв исчезла, те, что остались, потеряли свой цвет, а мрамор и вовсе весь покрылся трещинами. Аннабет это все больше не нравилось. Никогда Аид не позволял такой неаккуратности к своему Царству. Аннабет вспомнила, что под надписью должен был висеть трафарет с запретом на вход торговым агентам и живым, но на двери его не было. И когда девушка оглянулась по сторонам, она заметила его разбитым где-то в углу. Маленькая комната ожидания толпилась душами, и Аннабет с ужасом поняла, что они не спешат в Царство Мертвых, они оттуда уходят, и некоторым это удавалось.
— Быть не может, — прошептала она непослушными губами.
Складывающаяся ситуация ей не нравилась все больше, но она не хотела пока пугать подруг, которым и так было страшно. Для них путешествие в Царство Мертвых было впервые, и Аннабет могла понять их волнение и не хотела тревожить их еще больше.
Внутри творился полный хаос. Маленькую комнатушку заполнили души мертвых, и если раньше они ждали, пока их спустят в Царство Мертвых, то сейчас они возбужденно о чем-то говорили и толпились к выходу. Аннабет даже не сразу удалось пробраться внутрь.
— Держитесь за руки, — посоветовала она и сама, не глядя, схватила за руку Рейну, и принялась втискиваться мимо душ, туда, где, если доверять своей памяти, должен был быть Харон на лодке.
Вот только его не было. И лодки тоже. Аннабет хорошо помнила, в каком судне провозил их Харон впервые, оно было больше и в разы страшней, а эта… лодка больно напоминала простую шлюпку. И с нее выскакивали мертвые, толпясь и толкаясь, и пытались выбраться наружу.
— Так и должно быть? — спросила Рейна, стараясь перекричать шум, стоявший в каморке.
Аннабет покачала головой.
— Помогите убрать души с лодки, — прокричала она.