Зевс нахмурился, обдумывая слова Афродиты. Посейдон тоже нахмурился, заинтересованно разглядывая Богиню любви. Как другие могли не видеть того, что она так отчаянно пыталась что-то скрыть, что у нее было что сказать, но она молчала, упрямо поджав губы, боясь проболтаться.
В тронном зале вновь воцарилось молчание. Крики Ареса уже порядком раздражали, и Зевсу очень хотелось его заткнуть чем-нибудь, лишь бы не слышать, как две его ипостаси рвут его на части.
— Посейдон, ты можешь укрыть греческий лагерь в своих водах? — задумчиво спросил Зевс, переведя взгляд на своего старшего брата.
Тот нахмурил брови, обдумывая вопрос Владыки Небес, а затем коротко кивнул.
— Думаю, это может сработать.
Афродита хмыкнула и отвернулась.
— Еще одна гражданская война пошатнет положение всех Богов, — сказала она с небывалой серьезностью. — А долгая война между ними уничтожит всю нашу культуру.
Она с вызовом оглядела всех Богов и Богинь, готовая спорить с любым, кто осмелится ей возразить. Но даже Афина кивнула, соглашаясь с ней.
— Надо найти любой способ остановить войну или хотя бы не растянуть ее надолго. И не важно, какой ценой, — Афродита вдруг посмотрела на Богиню мудрости. — Афина, ты хоть вразуми их.
— Уран вот уже несколько тысячелетий спит крепким сном, Гею мы тоже еще надолго усыпили, а Кронос размазан по Тартару тонким слоем. Нам ничего не угрожает, а Аида следует поставить на место. Так что я поддержу любое решение Зевса, кроме потакания капризам Аида.
Афродита грустно усмехнулась. Гордыня Афины всегда ей мешала, и это роковое качество проявлялось во всех её выдающихся детях. Она была слепо уверена, что им ничто не грозит.
— Все здесь свидетели, я пыталась, — вздохнула Афродита. — А теперь прошу прощения, мне нужно успеть на свои процедуры. Война на носу, мне нужно припудрить нос и приготовить парадное платье.
Афродита взмахнула рукой и исчезла в розовой дымке, оставив лишь мягкий запах свежих цветов.
— Раз все согласны, кхм… поговорить с Аидом, что ж, так этому и быть. Мне по нраву это решение, — подытожил Зевс, мрачно кивнув.
Что бы между ним и Аидом ни происходило, воевать с собственным братом все равно было странно, особенно после долгого продуктивного мира между ними.
— Посейдон, укрой греков от римлян, не позволь войне начаться.
Зевсу претило просить помощи у Посейдона, но иного выхода не было. Владыка морей и океанов все же принял его сторону, и Зевс давал ему возможность проявить себя, доказать, что он и правда верен Царю Богов. Такое слепое доверие было не в духе Зевса, но он был уверен, что его старший брат в этот раз не упустит шанс показать, как он благодарен за то, что его драгоценный сын Персей избежал Царства Мертвых.
— Как скажешь, — ровно ответил Посейдон, кивнув. — Я спрячу греков под водой. Тем более большинство и так собираются караулить римлян на подводных лодках.
Зевс кивнул, и в его взгляде холодных голубых глаз мелькнула благодарность.
Посейдон встал, собираясь уже уходить, но в последний момент Зевс подошел к нему и схватил за плечо, заставив его обернутся. Морской Бог недоуменно посмотрел на Владыку Небес.
— Я надеюсь на твою помощь, брат, — сказал Зевс, глядя Посейдону прямо в глаза.
— Я не подведу, — пообещал он. — Мне пора.
Владыка морей и океанов вновь собрался уйти, но Зевс его окликнул. Посейдон остановился, но не обернулся.
— Мне жаль.
Посейдон сжал руки в кулаки, но ничего не сказал. Перед глазами вновь всплыл образ беременной Салли, ее слезы, когда она отравилась и потеряла ребенка, ее страдания, когда на ее руках умирал Перси, и ее последнее желание — никогда его больше не видеть. И ко всему этому приложил руку его младший братец.
— Нет, Зевс, тебе не жаль. Я поддержу тебя, но простить не смогу.
— Посейдон!
— Мне пора, — оборвал брата Бог морей. — Удачного разговора с Аидом.
========== Перси ==========
— Приплыли.
Холодный голос Харона вывел юношу из задумчивости. Его мысли остались на острове, а сам он, еще не до конца осознав, зачем уехал оттуда, пытался хмурым взглядом просверлить дыру в дне лодки. Нико все же настоял на своем и сумел дозваться до Харона. Тот был рад помочь сыну Аида, но когда услышал, что перевозить придется Перси Джексона, довольная улыбка сошла с его лица, и он всю дорогу молчал и морщился, словно перевозил корзину с грязным бельем бесчисленных слуг Аида.
Перси, тяжело выдохнув, огляделся вокруг и увидел знакомые берега. Они подплывали с северной стороны Лагеря, не слишком близко к его границам, чтобы у Перси была возможность остаться незамеченным. Он встал, чтобы лучше видеть сам Лагерь, но то, что открылось его взгляду, заставило все внутренности превратиться в скользких угрей и сжаться в тугой морской узел. Сердце пропустило удар, во рту все пересохло, и дышать вдруг стало слишком трудно.
На месте Лагеря было лишь пепелище.
— Скорей, — дрожащими губами прошептал Перси, стараясь вернуть себе самообладание, — быстрее к берегу!
Харон недовольно что-то пробормотал про слишком наглых полубогов и явно не собирался торопиться, но океан услышал желание Перси, и лодка поплыла быстрее.
Таким лагерь не представлялся даже в самых жутких кошмарах: пустой и заброшенный, он больше напоминал захваченную варварами деревушку, от которой не оставили и камня на камне. От павильона для трапезы остались лишь деревянные обрубки, заготовленные для костра, а за ним возвышались лишь огромные обломки, которые некогда были домиками.
Перси подумал было, что опоздал: неужели уже была война? Что случилось с лагерями и где все полукровки? Справа, где располагались конюшни, оружейная и арена, поднималось огромное облако дыма, и Перси даже представлять не хотел, что осталось там от зданий.
— Нет, — прошептал Перси, нахмурившись. — Нет-нет-нет-нет!
— Угомонись уже, полубог, — раздраженно прохрипел Харон своим скрипучим голосом. — Ничего еще не началось.
Перси нахмурился, не сильно доверяя словам Харона, но все же немного успокоился, когда пригляделся: он не слышал звуков борьбы, рядом нигде не было воинов. Возможно, это был какой-то хитрый план греков, и Джексону уж очень хотелось знать, в чем он заключался.
Харон высадил его на берегу и тут же исчез, даже не потребовав платы, а Перси собрался было зайти в Большой дом, найти Хирона и все выяснить, и плевать, если он попадется, но кто-то его схватил за плечо.
— Не убегай так быстро. Вижу, смерть тебе пошла на пользу.
Полубог обернулся и в недоумении посмотрел на Посейдона. Боги редко вмешивались в жизнь своих отпрысков, а Владыка морей принимал уж слишком активное участие в судьбе Перси вот уже второй день подряд. Не то что бы Перси был этому не рад, просто это здорово настораживало.
— Рад, что ты выжил, — Посейдон постарался улыбнуться, вот только улыбка вышла какой-то напряженной. — Но боюсь, это ненадолго. Рано или поздно, Аид придет в себя, а потом явится по твою душу.
Если бы Перси составлял список фраз, которые не следует говорить своему ребенку после того, как он вернулся с острова, на который попал через смерть, эта стояла бы на первом месте. Он почти перестал думать о том, что снова оставил Нико одного, и сосредоточился на спасении Фемиды, даже немного успокоился, когда понял, что у него есть еще время помочь друзьям предотвратить войну и вернуть мир между лагерями. Только в этом жутком темном туннеле настоящего, полном проблем и бед, Перси стал видеть в конце теплый свет будущего, как Посейдон вмиг завалил этот выход своим любезным напоминанием о том, что Джексон, по сути, ходячий мертвец.
Полубог нахмурился и отвел взгляд:
— Спасибо за позитивный настрой, — пробормотал он.
— Обращайся, — беззаботно пожал плечами Посейдон. — Но это не все.
— Плохие новости? — предположил Перси, уже зная, что ответ будет положительным.
В его жизни функция «нет проблем», казалось, просто была не предусмотрена, и будь у Перси возможность, он бы обменял этот брак на нормальную жизнь.