— Римляне! В строй! В атаку! — заорал Фрэнк, направив свое копье на греков.
Первыми бросились конные отряды. Они наставили свои копья и, не нарушая строя, пришпорили коней на встречу с греками. Пехотные войска так же организованно сомкнули щиты и трусцой вслед за конными понеслись на греков.
Раздался еще один взрыв, на этот раз это был взрыв одного из онагров, и увесистый камень с громким всплеском упал в воду.
— Не щадить никого! — закричала Кларисса и понеслась прямо на Фрэнка.
Подводные лодки греков выстрелили еще пару раз, хорошо уменьшив количество войск, не успевших еще смешаться с греками. И, возможно, они подождали бы, пока смогли бы снова выстрелить как можно безопасней для своих, но камни, которые метали онагры, пролетали слишком близко, а пару из них даже попали.
Они снова скрылись под водой, и в этот миг раздался громкий лязг оружия.
Жалел ли Фрэнк о тех, кто погиб просто потому, что он попался в ловушку греков? Вполне возможно, что это чувство посетило бы его, не будь он сейчас слишком занят. Все, о чем он мог думать в этот момент — уничтожить врага. Любой ценой. Его войско все еще превосходит численностью греков. И это еще не все.
Он скрестил свой меч с копьем Клариссы, думая, как можно выбить ее из седла, но она крепко держалась на коне.
— Сдохни, подлый римлянин! — заорала Ла Ру, наставив копье на Фрэнка.
Ее длинное оружие было ее преимуществом, которым она и воспользовалась. В последний миг она убрала копье и, подскочив к Чжану слишком близко, ударила его копьем по животу, сбив с лошади, но Фрэнк успел перехватить ее оружие и дернул на себя, стащив с коня и ее.
Они оба оказались посреди сражения, без коней, рядом падали полубоги, словно хрупкие бумажные статуи, сдуваемые ветром, но их это не заботило. Ничего не было важно, кроме этой битвы.
Они снова скрестили оружия. Фрэнк был сильнее: всякий раз, когда он делал выпад, Клариссе приходилось держать и отражать удар чуть ли не двумя руками. Но, быстро сообразив, что силой его не взять, она решила поменять тактику. Она принялась кружить вокруг него, больше напоминая кенгуру-драчуна, прыгающего по кругу, но не нападвшего. Она пыталась его изнурить, рассеять внимание, но для Чжана нужно было нечто большее, чем такая обычная уловка.
Они сражались, не замечая, что творится вокруг. Греки начали хорошо: воспользовавшись элементом неожиданности сполна, они, по крайней мере, удивили римлян и воспользовались их минутным замешательством. Пехотных войск у греческого лагеря не было, что тоже могло быть преимуществом, если бы не римские конные войска, которые сначала сбивали воинов с лошадей, а пехота, несясь следом, завершала начатое.
Кларисса краем глаза заметила, что греки начали пасовать. Она не видела, вернулись ли те, кто был на подводных лодках: Лео и другие полубоги из домика Гермеса и Аполлона, которые помогали ему целиться и управлять этим оружием. Сейчас их отсутствие чувствовалось особенно сильно.
Ее тактика изнеможения все же сработала, и Кларисса выудила момент и ударила ногой в живот, за что тут же пожалела: нога заныла от встречи с крепкими доспехами, но ни один мускул на лице девушки не дрогнул. Но Фрэнк устоял на ногах.
Он снова собрался на нее напасть, но кто-то навалился на Клариссу, сбив ее с ног. Она среагировала быстро: перевернулась с этим воином на земле, подминая его под себя, и только тогда заметила, что он мертв. Один из греков, кто это сказать было трудно: лицо все окровавлено и наполовину скрыто под шлемом, и заглядывать под него она не решилась. Она вскочила с него, выхватила оружие и оглянулась: Фрэнка тоже отвлекли, и он один справлялся с двумя, а то и тремя воинами одновременно. Вокруг падали тела, словно мешки с картошкой, но Кларисса сосредоточилась на борьбе. Надо было подать знак, чтобы им на подмогу пришли кентавры Хирона, а сделать это мог только Лео, а где он…
Она собралась было пробираться к их лодкам, попутно укладывая римлян, как кто-то схватил ее за ногу. Она тут же ударила руку копьем, вырывая свою конечность, и наставила острием на врага, но вовремя остановилась. Это был тот мертвый грек. Он встал, вытер кровь с лица, и Кларисса заметила, что это был парень из домика Гермеса.
— Но как…? — шокировано спросила Ла Ру. Сначала она подумала, что ошиблась, но раны на теле полубога были не совместимы с жизнью.
— Врата, — сказал он. — Они открыты. Мы все можем возвращаться назад. Мы будем биться до последнего.
И он понесся крушить римлян.
Клариссе эта идея не совсем понравилась, но она тоже со страшным ревом бросилась в бой. Сама не заметив как, она вновь встретилась с Фрэнком, и весь смысл их жизней свелся к тому, чтобы перебить друг друга.
Кларисса юрким ураганом металась вокруг Фрэнка, который больше напоминал цунами, крушивший все, что было в радиусе его досягаемости.
В какой-то момент все, кто были рядом, остановились, образовав рваный круг, не подходя слишком близко, чтобы не попасть случайно под горячую руку, но заинтересованно топчась на месте, чтобы видеть, что происходит.
— Римляне!
Вдруг раздался громкий женский голос. Те, кто стоял в кругу, услышали, но битва Клариссы и Фрэнка, которые продолжали самозабвенно бороться, была увлекательней.
— Греки!
Это был другой голос, и воины начали перешептываться, снова хватаясь за оружие, словно только вспомнили, что нужно сражаться. На белом жеребце, который встал на дыбы прежде, чем остановиться, сидели две девушки, облаченные в доспехи. Одна в римские с красной тогой, вторая в греческие. В лагерь прибыли Рейна и Аннабет.
Они слезли с коня, пробиваясь к Клариссе и Фрэнку, отпихивая зевак оружием. Любой другой побоялся бы вмешаться в этот бой, но Рейна поймала удобный момент и оттеснила Чжана на пару шагов от Клариссы, Аннабет, в свою очередь, сделала то же самое с Клариссой, оттолкнув ее в противоположную сторону, и наставила на нее свой меч.
Ла Ру понадобилось пару секунд, чтобы узнать в воине Аннабет, и ее лицо исказилось гримасой злобы.
— Чейз, ты совсем рехнулась?! — прорычала дочь Ареса, крепко сжимая свое копье.
— Рейна, уйди с дороги, — приказал Фрэнк. — Ты и так опозорила наш Легион.
— Кларисса, ты должна меня выслушать, — настойчиво сказала Аннабет. Ее нога еще болела, и рука невольно потянулась к повязке, уже пропитавшейся кровью.
Кларисса была пугающе решительна в своей цели добить Фрэнка, и Аннабет не сомневалась, что та может и убить сейчас, чтобы добиться желаемого. Но она стояла прямо, не собираясь сдаваться.
— Я никого не позорила, — прорычала Рейна, крепче сжимая свое оружие. — Это ты очернил Новый Рим, нарушив условия мирного договора.
— Потому что ты струсила! Ты стала слишком мягкой, подружилась с этими… граекусами! — последнее он произнес с такой брезгливостью, словно хуже оскорбления не существовало.
— Я не рискую жизнями своего войска зря! И тем более не нарушаю своего слова! — ответила она, гордо вздернув подбородок.
— Кларисса, Врата открыты. Эта война превратится в бессмысленную резню, которая будет длиться бесконечно.
— Так пусть, я с радостью буду вновь и вновь убивать подлых римлян, — остервенело ответила Ла Ру.
— Это вы заговорили о подлости? — обратился к ней Фрэнк, собираясь оттолкнуть Рейну, но та и сама не сдвинулась с места, и ему не позволила.
— Кларисса, Перси не предатель, — сказала Аннабет, тоже держа девушку подальше от Чжана.
— Фрэнк, Перси не предавал и наш лагерь, — спокойно обратилась ко второму претору Рейна.
— Что за бред вы обе несете? — прорычал он. — По-твоему, мне приснилась его угроза?
— Это он вам-то угрожал? — язвительно спросила Кларисса, и на этот раз Рейна и Аннабет не вмешались, но с места все равно не сдвинулись.
— К чему это лицемерие? Я знаю, что это он поднял ваш лагерь на войну!