На следующий вечер вокруг новичка собрались духи умерших, чтобы отпраздновать его приход торжественной пляской. Они забили в большой барабан 15, который когда-то принес сюда Ворью, первый мертвец, и начали так лихо отплясывать, что у них загремели кости. Около молодых мертвецов, кружившихся в дикой пляске, сидели те, которые умерли старыми. Они были настолько слабы и дряхлы, что им, чтобы не рассыпаться, приходилось опираться о пальмы. Веселье продолжалось всю ночь. Человеку стало не по себе, и он еле дождался конца праздника.
Днем, когда все духи уснули, он попросил жену отвести его обратно к живым людям. Она обещала, так как сразу поняла, что он не настоящий мертвец. Едва стемнело, она обернулась журавлем16, посадила мужа себе на спину и с быстротой молнии отвезла его в родную деревню. Здесь она с ним простилась и снова улетела в страну духов.
В деревне видели, как человек возвратился домой на журавле, и догадались, что то был не простой журавль, а дух-оборотень. Человека схватили и, узнав от него, что он еще при жизни чуть было не превратился в духа, начали его лечить. Для этого взяли крепкую раковину, разбили ее на части и острым осколком нанесли ему множество мелких ран на лбу, груди и руках, чтобы из него вышла вся дурная кровь, а вместе с ней то, что делало его духом 17. Потом ему дали разные чудесные снадобья, и он опять стал совсем живым человеком, и у него пропала всякая охота еще раз пойти к жене в страну мертвых.
А духи умерших, которых он посетил, будучи живым, почувствовали себя обманутыми. Они страшно рассердились и стали кидать в него кости мертвецов, рассыпавшихся от ветхости, но так ни разу и не попали.
Еще и теперь иногда можно видеть падающие с неба кости. Издали кажется, будто падают звезды, но мы знаем, что на самом деле это кости духов из страны мертвых.
В представлении островитян духи умерших ассоциируются также с чужестранцами, так как все они — будь то голландцы, индонезийцы или китайцы — имеют значительно более светлую кожу, чем коренные жители Новой Гвинеи. В глубине острова их и сейчас часто принимают за духов. Но на побережье, вблизи Мерауке, к чужестранцам постепенно привыкли, считают людьми и называют — из-за грохота, издаваемого их ружьями, — по-аним, т. е. «пиф-паф-люди», или «пиф-пафы». Вот что рассказывает о них легенда.
После того как на земле Кондо-мирав появились первые люди, к деревне Мелиу ночью подплыла большая-пребольшая лодка с чужеземцами18. Чужеземцы еще не знали огня, но, привлеченные его светом, захотели подойти к берегу. Однако это им не удавалось: был отлив и лодку все время относило обратно в море. Тогда с нее бросили в воду большой крюк, но веревка оказалась слишком короткой, лодка не нашла опоры и продолжала удаляться от земли.
Чужеземцы громко закричали: «Дайте же нам огня!» — потому что он им очень понравился.
Один-дема из жалости кинул им пылающую бамбуковую головешку. Она полетела прямо в лодку, и чужеземцы успели схватить ее зубами, прежде чем их совсем отогнало в море. С тех пор они всегда суют огонь в рот и зажигают свой табак, тогда как настоящие люди жуют его.
Позднее чужеземцы засадили огонь в свои палицы, а когда поселились в Эрмасуке 19 и люди напали на них, выпустили его с оглушительным треском «по! по!», приносящим смерть20. С того времени чужеземцев и стали называть по-аним — «пиф-паф-людьми».
Пиф-пафы бледны, как все духи умерших. Вот почему, когда они приплыли к нам из Сулабайи21 и попросили кокосовых орехов, люди сказали: «Очень жаль, что мертвецы22 в Сулабайе терпят нужду» г— и дали пиф-пафам много разной снеди для мертвых. Теперь они могут даже варить духам еду, потому что достали у нас огонь. Сами же добывать его они так и не научились23. Правда, у них есть маленькие палочки для разжигания огня, но и те дал им дема из Мелиу.
По-иному объясняют происхождение предприимчивых чужестранцев капауры, живущие в западной части Новой Гвинеи, на небольшом полуострове, к югу от залива Мак-Клур. В этническом и культурном отношении это племя не имеет ничего общего с маринд-аним24 и, видимо, испытало индонезийское влияние. Капауры рассказывают25: «У прародителя всех людей было трое сыновей. Каждому из них он дал необходимые для жизни орудия и утварь. Но один из сыновей не захотел работать, улегся под деревом и уснул. Он так долго спал, что стал совсем черным. От него-то и произошли капауры. Двое других сыновей ушли в чужие края, много трудились и в конце концов разбогатели. От них произошли белые и китайцы».