Мотив о падающем доме разрабатывается также в сказании о пляшущих столбах. Его действие разыгрывается в Се-наю, где весьма заметны следы влияния на маринд-аним соседних с ними йе-нан.
Однажды в Сенаю справлялся большой праздник. Все ели много свиного мяса, пили вати и целую ночь под звуки барабана плясали нгатси69. Правда, некоторые говорят, будто этой пляске научились у людей боди60 значительно позднее, а тогда знали только бендель61, но это не имеет существенного значения.
К утру от пляски и от вина все очень утомились, и вскоре в праздничном доме, стоявшем на особенно красивых резных столбах, не оставалось уже ни одного бодрствующего.
Пока люди спали, одному из столбов пришло на ум тоже попробовать поплясать, подобно людям. Конечно, это был не простой столб, а столб-дема.
К сожалению, нижний его конец находился в земле, и потому лишь верхняя часть столба раскачивалась туда и сюда в лад пляске. Столбу-деме это показалось забавным, и он двигался все быстрее и быстрее. Наконец его движения стали такими сильными, что нижний конец расшатался, и, когда дема захотел продолжить пляску, он поскользнулся и повис. А крыша дома, которую он подпирал, обвалилась на спящих людей.
Они вскочили и с перепугу громко закричали: «Пак! Пак!»
Так возникли лягушки.
У йе-нан имеется особая тотемная группа, ведущая свое происхождение от домового столба-демы. У них же намного чаще, чем у других племен, встречаются резные столбы у домов и возле мостов62, причем большей частью эти столбы имеют вид людей, зверей63, барабанов или лодок. Самое северное селение маринд-аним — По, — расположенное неподалеку от области йе-нан, также отличается красивыми домовыми столбами, которых не увидишь на юге.
В следующей истории, в которой делается попытка объяснить, почему лук и стрелы маринд-аним отличны от таковых у их соседей, будут упомянуты некоторые племена, живущие, подобно куркари, в восточной части страны. Это племя йе-нан, обитающее в верховье реки Маро, канум-иребе — на крайнем востоке и крохотное племя людей мораури, или, как их называют маринд-аним, «мангат-аним», т. е. «зубных людей»64, которое в 1934 г. насчитывало всего лишь семьдесят пять человек. Все эти племена имеют собственные языки и несколько отличные обычаи, хотя и стоят довольно близко к маринд-аним.
В давние времена лук и стрелы были известны одному лишь лучному деме. Всем остальным людям приходилось промышлять кенгуру при помощи деревянных дубинок, которые кидали в животных во время облавы; охотиться на свиней тогда еще вообще не умели.
Лучной дема жил в глухом лесу у реки Обы65, на земле йе-нан. Йе-нан очень сердились на дему, потому что он перебил всех кенгуру, а им так хотелось поесть мяса! Их соседи, маринд-аним из По и Сенаю, также страдали от демы: у них даже на праздники никогда не бывало мясного.
Вот маринд-аним договорились с йе-нан и совместно выследили дему. Но он убежал от них к реке Кумбе. Вскоре и там все рассердились на него за истребление кенгуру, и наконец многие мужчины, в том числе даже из племен мангат и канум, стали его преследовать, так что деме пришлось постоянно перебегать с места на место. Правда, отыскать его следы было нетрудно: там, где он побывал, совсем не оставалось кенгуру. Вместе с демой скрывалась от людей и его дочь.
Однажды преследователи застали их обоих на берегу реки Кумбе. Беглецов схватили. При этом люди с такой силой потянули дему, что он разорвался пополам. Нижняя часть его тела оказалась в руках у жителей побережья и Кумбе, а верхняя — у лесных людей66 йе, мангат и канум. С тех пор прибрежные жители имеют лук с концами, похожими на ноги демы, а лесные люди — другой; верхний конец их лука напоминает нос лучного демы.
Затем люди взялись за дочь демы и тоже разорвали ее на две части. Жителям побережья досталась нижняя часть девушки, и оттого стрелы у них совсем простые и лишены всяких украшений. Йе-нан же досталась красивая и богато украшенная голова дочери демы, и потому они насаживают на свои стрелы такие великолепные красные полированные наконечники67, какие не умеет делать ни один из жителей побережья.
В мифе о человеке из Опеко говорилось о лодке, сделанной из тела мужчины. К кругу подобных легенд относится и сказание о деревянном крокодиле. Любопытно, что у маклеуга лодка называется «имо», а крокодил — «явун», что опять-таки совпадает с мариндским наименованием однодеревки.