Впрочем, всегда может найтись (и порой находится!) человек, который заявляет, что путем озарения (просветления, интуиции и т. д.) он вдруг осознал какую-либо неизвестную ранее закономерность в природе. Но ученые не внесут эту закономерность в справочники, пока она не будет подтверждена многократными экспериментами. Здесь нет чрезмерной подозрительности, а существует совершенно правильный подход. Рискнули бы мы лететь на новом самолете, двигатель которого построили на основе приснившейся кому-то, пока еще не проверенной формулы?
К сожалению, такие случаи бывают. Например, многие слышали о так называемых торсионных полях. Авторы идеи утверждают, что некое торсионное излучение распространяется со скоростью, многократно превышающей скорость света, а то и вообще бесконечной. Информация об удивительных свойствах этих полей попала в газеты, журналы и на видеокассеты. Тем не менее эта гипотеза противоречит нашему первому правилу: она не доказана. Мировое научное сообщество пока не получило никаких подтверждений ни тому, что эти поля вообще существуют, ни тому, что они распространяются со сверхсветовыми скоростями. Нет ни одного достоверного эксперимента, проведенного корректно независимыми экспертами… А это значит, что говорить о торсионных полях по меньшей мере преждевременно. Более того, анализ этой концепции, проведенный независимыми экспертами, говорит о том, что сенсация оказалась ложной…
Экстравагантная теория относительности тоже была лишь абстрактной теорией до тех пор, пока предсказанные ею эффекты не были обнаружены экспериментально. Проверки не заставили себя ждать, и на протяжении всего XX века они неоднократно и убедительно показали, что замечательная концепция, выдвинутая Альбертом Эйнштейном в начале века, великолепно и повсеместно выполняется.
И так должно быть с любой теорией. Пока теория не подтверждена серией независимых экспериментов, она остается гипотезой или просто мифом…
Итак, у нас на вооружении есть первое, главное правило научного метода: в науке любое утверждение должно быть доказано. Пока оно не доказано, это еще не факт, не научная теория, а всего лишь гипотеза, предположение, которое в ходе проверок вполне может оказаться ошибочным.
Специалисты по методологии науки называют первое правило «верификационным критерием». Этот критерий сформулирован и обоснован представителями того направления в философии, которое принято связывать со словом «неопозитивизм». Сама же идея о необходимости обязательных проверок любых заявлений, которые претендуют на звание научной теории, существовала, судя по всему, еще в Древней Греции, а затем была подробно обоснована в начале XVII века Фрэнсисом Бэконом.
ИЩИТЕ СПОСОБ ПРОВЕРКИ!
Эй вы, подземные виноделы, налейте в череп бокал вина!
Эпоха кончилась, просвистела — кому хана, кому мать родна.
Края пергаментной Ойкумены свернулись в трубочку на огне.
И смысла не было, не было, — ни в ней, ни извне.
Перейдем ко второму правилу. Оно обычно упоминается как «фальсификационный критерий», а его автором считается известный философ науки XX века Карл Поппер. Суть правила состоит в следующем: любое научное утверждение может быть опровергнуто.
Формулировка правила сразу вызывает недоумение. Как это — любое — и опровергнуто? Значит ли это, что страшная угроза постоянно нависает над всеми существующими научными теориями, изложенными в учебниках, и в этом смысле нет ничего известного наверняка?
Дело тут в следующем. Может быть опровергнуто не значит должно быть опровергнуто. Речь идет о том, что для любого утверждения, претендующего на статус научного, непременно можно придумать такие эксперименты, которые дадут возможность его проверить. Для всех существующих на сегодня признанных научных теорий были предложены многочисленные экспериментальные проверки. В ходе проверок идеи, конечно, могли и не подтвердиться. Но эксперименты показали, что все ранее неизвестные эффекты, которые предсказывались, например, сложными идеями типа теории относительности или квантовой механики, выполняются, причем с очень высокой точностью! Это и позволяет нам считать данные теории правильными. Миллионы успешно подтверждающих эти теории экспериментов позволяют нам предполагать, что, скорее всего, новые проверки снова докажут их правильность. Вряд ли миллион первый опыт будет противоречить миллиону предыдущих! Поэтому предложение прекратить тратить время на новые проверки и заявить, что проверяемые теории верны, выглядит вполне разумным.