— Хорошо, дитя мое, но помни, что по дороге тебе придется проходить место, где живет злой и скверный человек, соблазнитель женщин.
Тувоу оделась в черное маси, взяла свою палицу и отправилась в Вандра-на-синга. Вот она миновала Тала-та-вула, взошла на холм Малуа и вышла к Нумбу-таутау, где и жил, на самой скале, Туи-заразара-сала, соблазнитель женщин. Он позвал ее:
— Заходи, входи в мой дом. Переночуй у меня, а я пошлю старуху за пищей для нас.
Тувоу стала отказываться, он — настаивать, наконец она согласилась остаться. Старуха принесла им клубней, Туи-заразара-сала забил свинью; когда все было готово, они уселись пировать. А потом пошли спать.
Когда дыхание Тувоу стало ровным и спокойным, Туи-заразара-сала решил проверить, насколько крепок ее сон. Он выбежал из дома и завопил:
— Ой, горе, Яла-тина в огне, и все люди там перессорились друг с другом!
Девушка услышала его и велела ему скорее идти в Яла-тина, чтобы спасти хоть немного черного маси, которым поселок Яла-тина издавна славился.
Он же просто вошел в дом. Вскоре дыхание Тувоу опять стало ровным и спокойным, и тогда он снова выбежал из дома и завопил:
— Ой, ой, горе, Монгондро горит, и люди уже принялись убивать друг друга!
Девушка же велела ему спешить туда и попытаться спасти хоть что-нибудь.
А он снова вошел в дом и, когда Тувоу опять задышала ровно и спокойно, [выбежал] и вскричал в третий раз; вот что он прокричал:
— В Ра люди жгут дома друг друга!
Но никакого ответа не было: девушка крепко спала. И тогда Туи-заразара-сала лег с ней.
Она проснулась на рассвете, отказалась от всех его даров и пустилась дальше в путь. Сошла с холма, оказалась в поселке На-веи-яраки, а оттуда прямая дорога на Ван-дра-на-синга.
Когда вату-сила, жившие в том поселке, увидели ее, они сказали:
— Приветствуем тебя, Тувоу из На-нгатангата! Что ты делаешь здесь?
Она отвечала:
— Я пришла к вам, чтобы стать женой Томба-яве-ни, господина Вандра-на-синга.
Они послали за Томба-яве-ни, тот спустился к ним с палицей на плече и сказал:
— Приветствую тебя, Тувоу, зачем пришла ты сюда?
Она же отвечала:
— Затем, чтобы стать твоей женой.
На это он сказал:
— Хорошо, идем же; идем купаться.
И они пошли к водоему — к тому, что образован речкой Рири-на-ика и что совсем рядом с поселком На-мау-руру. Пришли они туда, и Томба-яве-ни сказал Тувоу:
— Ныряй и подними камень, что лежит на самом дне.
Она нырнула, дергала, тянула, толкала тот камень, но так и не смогла сдвинуть его с места. Еще и еще ныряла она, но так ничего у нее не получилось. Наконец Томба-яве-ни сказал:
— Выходи, пойдем домой.
Они вернулись в Вандра-на-синга. А там росла красная кокосовая пальма, не обычная, а чудесная. Он велел девушке забраться на нее. Мигом оказалась она на самом верху, и он сказал:
— Потряси-ка кокосы, попробуй, есть ли в них уже молоко.
Она трижды проверила кокосы; наконец он спросил ее, каковы они, и она сказала, что из них уже можно пить. Тогда он велел ей сосчитать их. Она стала считать:
— Спускайся, — приказал Томба-яве-ни.
Она спустилась, и он сказал ей:
— Ты согрешила, когда шла сюда, ко мне, по дороге ко мне рассталась со своей невинностью. Потому-то и не удалось тебе поднять тот большой камень, что лежит на дне Рири-на-ика. А когда ты стала считать кокосы, то выдала имя своего возлюбленного.
И Томба-яве-ни поразил ее своей палицей, она называлась Ндрау-са. А вырезана эта прославленная палица была из ствола целого дерева, с корнем вырванного из земли.
[...] Тогда Лева-тини пришла к отцу и сказала:
— Отец, отпусти меня к благородному Томба-яве-ни, повелителю Вандра-на-синга. Я стану его женой. Ведь Тувоу погибла только потому, что согрешила с Туи-зара-зара-сала, когда шла в Вандра-на-синга.
И отец разрешил ей идти к Томба-яве-ни; так отправилась она в путь.
Она пошла той же дорогой, что до этого ее сестра, шла, шла и дошла до Нумбу-таутау, где встретила недоброго Туи-заразара-сала. Он позвал ее:
— Заходи, входи в мой дом. Переночуй у меня, а я сейчас пошлю старуху за пищей для нас.
Лева-тини стала отказываться, он — настаивать, наконец она согласилась остаться. Старуха принесла им клубней, Туи-заразара-сала забил свинью; когда все было готово, они уселись пировать. А потом все пошли спать.