Бальгаузен имел приятеля Демидова, который был законченным пьяницей и одновременно русским умельцем-жестянщиком. Бальгаузен предложил ему весьма оригинальную идею, которую тот сумел мастерски воплотить в жизнь. Демидов сделал страшные маски, ходули и пружины с креплениями. Жуткие «покойницкие» саваны сшила любовница Бальгаузена Мария Полевая, хорошо известная охтинским мелким жуликам и хулиганам под кличкой Манька Соленая. Сама идея пугать суеверных прохожих до полуобморочного состояния, разумеется, не нова, так, например, еще до революции ходили смутные слухи о подобных ограблениях, но, безусловно, заслуга Живого Трупа в том, что он поставил эти ограбления-пугалки на поток. Численность его банды в разное время составляла от пяти до двадцати человек. К марту 1920 года за бандой «попрыгунчиков» числилось более сотни зарегистрированных нападений. При этом следует помнить, что многие пострадавшие не решались обращаться за помощью в милицию, а особенно в ЧК, так как боялись, что их имущество конфискуют, а самих их расстреляют, поскольку у них в отличие от многих других было что грабить. Другими словами, они боялись, что их сочтут социально обеспеченными людьми, т. е. не пролетариями.
Периодичность ограблений поражала, получалось, что бандиты ходили на грабежи и разбои как на работу.
Кроме того, возможно, у них были подражатели, которые более-менее удачно копировали деятельность банды. О том, что эта идея была популярна, свидетельствует тот факт, что одно из таких ограблений описал в своем романе «Хождение по мукам» Алексей Толстой: «В сумерки на Марсовом поле на Дашу наскочили двое, выше человеческого роста, в развевающихся саванах. Должно быть, это были те самые “попрыгунчики”, которые, привязав к ногам особые пружины, пугали в те фантастические времена весь Петроград. Они заскрежетали, засвистали на Дашу. Она упала. Они сорвали с нее пальто и запрыгали через Лебяжий мост. Некоторое время Даша лежала на земле. Хлестал дождь порывами, дико шумели дикие липы в Летнем саду. За Фонтанкой протяжно кто-то кричал: “Спасите!” Ребенок ударял ножкой в животе Даши, просился в этот мир».
Банда «попрыгунчиков» активно промышляла вплоть до весны 1920 года. Долгое время у милиционеров до них просто не доходили руки, поскольку требовалось вмешательство для ликвидации более опасных банд. Объясняется это тем, что «попрыгунчики» редко применяли насилие. Основным средством воздействия на потерпевших, как я уже говорил, был страх.
Бандитов, изображавших привидения 1920-х годов, как и бандитов 1940-х годов, поймали на элементарную подставку. Видимо, иллюзия безнаказанности притупила у них чувство опасности. Милиционеры разработали и великолепно воплотили в жизнь свой план. Так, в районах, прилегающих к Смоленскому и Охтинскому кладбищу, стали появляться подвыпившие мужики, которые громко хвастались своими успешно провернутыми делишками, принесшими им огромные барыши. Сказанное подтверждалось мешками, которые были у них за плечами, из которых торчали всевозможные съестные припасы. Кроме того, в местах обычного появления «попрыгунчиков» стали появляться влюбленные парочки, которые будто бы нарочно гуляли по самым опасным местам в самое темное время суток. Разумеется, все это было не случайно, а явилось результатом действий сотрудников уголовного розыска.
Как-то раз «попрыгунчики» все-таки соблазнились серьезным «кушем» и вышли на дело. Но когда бандиты, одетые в белые балахоны и прыгая на пружинах, со свистом и улюлюканьем, кинулись на пьяных с виду мужиков, те, нисколько не растерявшись, выхватили револьверы и наганы и приказали нападавшим поднять руки вверх, что последние незамедлительно и сделали, поскольку в противном случае их просто убили бы на месте.
После этого милиционеры немедленно отправились на бандитскую «малину», которая располагалась по адресу: Малоохтинский проспект, дом 7. Там было изъято 97 мужских и женских шуб и пальто, 127 костюмов и платьев, 37 золотых колец и много другого, так сказать, обывательского барахла.
Суд над бандой «попрыгунчиков» был скорым и весьма суровым. Несмотря на рабоче-крестьянское происхождение, Бальгаузена и Демидова приговорили к высшей мере социальной защиты и вскоре расстреляли. Другие менее известные участники банды были приговорены к длительным срокам лишения свободы и отправились в только начинающий складываться ГУЛАГ. Что касается третьей, самой известной участницы банды — Маньки Соленой, то ее не расстреляли. По слухам, отбыв наказание в местах лишения свободы, она уже больше не возвращалась к преступному образу жизни и до конца своих дней работала в ленинградском трамвае кондуктором.