Казнь Черношея и Кинжалова состоялась 27 марта 1889 года. Соньку не тронули.
Приговор исполнял тот же Комлев. Кинжалов, пока читали приговор, все время молился, а затем, когда его начали расковывать и надевать саван, он потерял сознание. Его пришлось внести на эшафот. По воспоминаниям Комлева, ему-то и петлю уже мертвому надевали.
Кстати, деньги и имущество как Никитина, так и Юрковского так и не были найдены.
Вместе с тем помимо телесного наказания на Соньку были надеты кандалы — случай невиданный даже на Сахалине. Кстати, после Соньки никого из женщин физическому наказанию на Сахалине больше не подвергали. Исторический момент, когда Соньку заковывали в кандалы, местный фотограф запечатлел на снимок, который обошел весь мир. Впрочем, известно наверняка, что это была имитация. В реальной действительности Соньку заковывали безо всякого фотографа, а снимок был сделан позже. Причем снимки делались неоднократно. Ее выводили на тюремный двор, устанавливали кругом декорацию. Затем Золотую Ручку ставили около наковальни, тут же расставляли кузнецов с молотами, надзирателей. Местный фотограф снимал сцену якобы заковывания Соньки Золотой Ручки. Фотографии продавались десятками на все пароходы, приходившие на Сахалин, включая иностранные суда. Сонька прямо говорила:
— Мучили меня этими фотографиями!
Согласно свидетельству очевидцев, фотографии были крайне неудачными. Сонька на них была не похожа на себя. Ее лицо искажали злоба и бешенство. В реальной действительности она не позволяла себе открыто выказывать свои чувства.
Кандалы Сонька носила 2 года и 8 месяцев. Весили они от 5 до 5,5 фунта. После этого Сонька была прощена. Ей даже позволили перейти на вольное поселение и открыть квасную. Надо сказать, что наказание отразилось на ее здоровье крайне пагубно. Ее руки ослабли и стали сохнуть. Лишь кое-как после этого она могла владеть правой рукой, но чтобы поднять левую руку, она вынуждена была брать ее правой. Ноющая боль в плече сохнущей левой руки не давала ей покоя ни днем, ни ночью. Сонька без посторонней помощи не только не могла повернуться в постели, но и не могла самостоятельно с нее встать. Судьба как будто незадолго до смерти решила вдоволь поиздеваться над ней. У Золотой Ручки, у человека, воровские уловки которой становились при жизни легендами, отсохла та самая знаменитая «золотая» ручка!
Ее сожителем был уже упоминавшийся Степан Богданов, с которым они были знакомы еще до каторги. О Богданове шла дурная слава, утверждалось, что жизнь человека для него ничего не значит и он мог убить любого за несколько монет. Богданов был здоровый, сильный, высокий красивый мужчина. Соньку он боготворил и был при ней телохранителем. Впрочем, боготворил — не значит любил. Как и большинство мужчин, с которыми сталкивалась Сонька в своей жизни, Богданов бессовестно ее использовал.
Сожительниц на Сахалине обычно выбирали себе мужчины. Женщинам одним на каторге выжить было совершенно невозможно, и они шли в услужение к понравившимся им мужикам, которые встречали и разбирали их тут же на пристани, как только приходил очередной пароход. Интересно, что администрация этому не препятствовала, полагая, что какие-никакие семейные узы помогут удержать каторжан от новых преступлений. На деле происходило так, что каторжане менялись сожительницами, заставляли их заниматься проституцией и всячески их эксплуатировали. Впрочем, частенько происходило и наоборот, когда сожительница командовала своим мужчиной, каждый раз угрожая ему уйти жить к другому и оставить его одного.
Дела Золотой Ручки по сахалинским меркам шли если не блестяще, то вполне сносно. Сонька варила отменный квас, построила карусель, набрала среди поселенцев оркестр из четырех человек, отыскала фокусника, устраивала представления, танцы, гулянья, во всем копируя одесские кафешантаны (от франц, cafe chantant — поющее кафе)… Из-под полы она приторговывала водкой, скупала и перепродавала краденое, организовала в своем заведении подпольный игорный дом. Все это было строжайше запрещено. Полицейские сетовали, что проводят у нее обыски по 2–3 раза в неделю и днем, и ночью, проверяют полы, стены, потолок, но ничего найти не могут.
Смотритель поселений говорил:
— Шут ее знает, как она это делает. Ведь весь Сахалин знает, что она торгует водкой. А сделаешь обыск — ничего, кроме бутылок с квасом!
Впрочем, я уверен, что полицейские особо себя не утруждали, поскольку им наверняка перепадала часть барышей, зарабатываемых Сонькой. Зная ее жизненное кредо, нетрудно предположить, что она уплачивала определенную мзду местным чиновникам.