Чуть свет в исправдом прибыли прокурор и старший следователь. Они произвели тщательный осмотр места происшествия. Выяснилось, что камеры, в которых содержались сбежавшие, открыты. Более того, замки камер не имели внешних повреждений, из чего следовало, что их открыли ключами, хранившимися у надзирателей. Были также обнаружены открытыми комната свиданий и двери камер, выходящих на пост и сообщавшихся с комнатой свиданий. В коридоре, прилегающем к комнате свиданий, была оторвана доска, прикрывавшая небольшое окошко, ведущее в коридор и далее на кухню. Висячий замок на кухонной двери был сбит, а кухонное окно, выходящее во двор, было обнаружено открытым. Кроме того, в комнате свиданий был найден большой кусок железной трубы. Примерно такой же кусок трубы был найден у лестницы на второй галерее.
На деле, как было установлено проведенным расследованием, все происходило следующим образом. Освободившись из камер (камеры открывал Рейнтоп), беглецы в составе Пантелеева, Гаврикова и Рейнтопа спустились по винтовой лестнице с четвертой галереи на первую и затем прошли в коридор. Здесь они оторвали доску, прикрывавшую окошечко, которое вело в коридор кухни, после чего проникли на кухню через взломанное Пантелеевым окно. В этот момент они услышали какие-то шаги в коридоре и приготовились к обороне, решив, что побег сорван, и собираясь оказать сопротивление, понимая, что за попытку побега их в живых уже точно не оставят. Однако шаги принадлежали заблудившемуся в потемках Лисенкову, который также был освобожден из камеры, но отстал от своих подельников. Через другое окно они все спрыгнули во двор. Здесь они увидели свет в пекарне, принадлежащей исправдому, где работали люди, по-видимому, занимавшиеся приготовлением завтрака для заключенных. Скорее всего, электричество в пекарню подавалось автономно и потому не было отключено, как во всем исправдоме. Беглецов, однако, никто не заметил. Общая тревога к тому времени еще не была объявлена. Пройдя через весь двор, они перемахнули через забор и оказались на улице. Бандиты понимали, что поодиночке поймать их будет значительно труднее, поэтому они пожали друг другу руки и сердечно попрощались. Наверное, каждый из них подспудно осознавал, что такой дерзкий побег новая власть им не простит и на свободе им погулять придется недолго. Пантелеев с Гавриковым пошли к Неве, по направлению к Николаевскому мосту, а Лисенков с Рейнтопом ушли в сторону Литейного моста, а оттуда по набережной Невы они двинулись к площади Жертв Революции (бывшее Марсовое поле).
Пантелеев и Гавриков поспешили свернуть у здания Военно-медицинской академии направо и зашагали через Петроградскую сторону к мосту лейтенанта Шмидта (бывшему Николаевскому). Вдруг в тишине раздался тревожный свисток, это спохватились в Третьем исправдоме и подняли тревогу. Впрочем, беглецы были уже далеко.
Как позже рассказал вновь задержанный Гавриков, они с Пантелеевым в ночь побега засели в развалинах трехэтажного дома и в жестокую стужу пробыли там больше суток. Они не знали, какие из старых явок провалены, а какие нет. Идти им было некуда. После суточного сидения в развалинах им удалось через беспризорников узнать адрес одной воровской «хазы» (конспиративной квартиры), и они отправились к своим друзьям, которые уже были наслышаны о побеге и встретили их как героев. Впрочем, места ночевок Пантелеев и Гавриков все равно постоянно меняли, опасаясь предательства и выдачи даже со стороны своих ближайших помощников. Они были преимущественно в районе реки Пряжки, ведь именно среди многочисленных одноэтажных домов, располагавшихся там, уЛеньки было много конспиративных квартир. Через несколько дней, немного успокоившись, на Обуховской толкучке они купили на одолженные у «барыг» деньги четыре револьвера. Себе Ленька взял два браунинга, а Гаврикову вручил маузер и наган. Реализовав бриллиант в два карата, припрятанный в одном из тайников, известном только ему еще после налета на квартиру доктора Левина, Ленька купил хорошую одежду себе и Гаврикову, поскольку до этого они вынуждены были ходить в обносках, одолженных у хозяев квартир, где они прятались. На эти же деньги были приобретены фальшивые документы.
По словам бандита и убийцы Иванова-Раковского, находившегося под следствием по делу об убийстве рабочих Тентелевского химического завода и похищении платины, ему также предлагали участвовать в побеге. Он подтвердил, что побег намечался еще на 7 ноября и что уже тогда у Рейнтопа были ключи от камер. Откуда он взял ключи, Иванов-Раковский не знал. Более того, по его словам, беглецы должны были получить оружие от брата Гаврикова — Семена Гаврикова, причем за револьверами должен был идти в условленное место вступивший в сговор с бандитами надзиратель Кондратьев. Кроме того, предполагалось выкрасть оружие еще из несгораемого шкафа канцелярии исправдома, в котором хранилось несколько винтовок. Кондратьев должен был также принести яд, которым предполагалось одурманить одного из надзирателей. В общем, планировался настоящий бунт заключенных. Однако, как известно, план побега 7 ноября не сработал, а Кондратьев вообще не пришел, ни с оружием, ни без.