– Вот как? С тобой все ясно. Ты так растерялся, что забыл поддерживать поток энергии, верно?
Я кивнул, не в силах говорить.
– Из всех идиотских… послушай, малыш, когда я говорю тебе, что ты полетишь, ты уж поверь этому!
– Но…
– Никаких «но»! Либо ты веришь в меня как в своего учителя, либо не веришь! Никаких «но» нет и быть не может!
– Извини, Ааз. – Ко мне вновь возвращалось дыхание.
– …я не хотел набрасываться на тебя, малыш, но своим падением ты напугал меня до смерти. Ты должен понимать: сейчас мы начинаем погружаться в довольно мощную магию. И должны ожидать, что она сработает. Неожиданный прорыв вроде этого, да еще с неправильным предметом, может угробить тебя – или меня, если уж на то пошло.
– Я постараюсь это помнить, Ааз. Могу я попробовать еще раз?
– Просто расслабься на несколько минут, малыш. Полет может отнять у тебя много сил, даже без падения.
Я закрыл глаза и подождал, пока пройдет головокружение.
– Ааз? – сказал я наконец.
– Да, малыш?
– Расскажи мне про Извр.
– Что именно?
– Мне только что подумалось, что эти бесы как будто были напуганы до смерти, когда поняли, что ты изверг. Какая репутация у вашего измерения?
– Видишь ли, – начал он, – Извр – это самодостаточное, не слишком гостеприимное измерение. Возможно, у нас не лучшие бойцы во Вселенной, но они достаточно близко, чтобы другие любители путешествий по измерениям держались на почтительном расстоянии. Технологии и магия соседствуют бок о бок и тесно переплетены друг с другом. В целом это довольно мощная гремучая смесь.
– Но почему кто-то должен этого бояться?
– Как я уже сказал, на Извре немало соблазнов. Один из побочных эффектов успеха – обилие прихлебателей. В какой-то момент мы оказались близки к тому, что нас мог захлестнуть поток беженцев и иммигрантов из других, менее удачливых измерений. Когда они стали слишком нас раздражать, мы положили этому конец.
– Каким образом? – поднажал я.
– Во-первых, мы взяли за шкирку тех, кто не вносил никакого вклада в общее благосостояние, и выставили вон. Затем, в качестве дополнительных мер безопасности, начали поощрять слухи об определенном антисоциальном отношении извергов к пришельцам из других измерений.
– Что за слухи?
– Да как обычно. Что мы едим наших врагов, истязаем их ради развлечения или совершаем с ними сексуальные действия, сомнительные по стандартам любого измерения. Люди толком не знают, что из этого правда, а что преувеличение, но не слишком стремятся узнать это из первых рук.
– И что из этого правда, Ааз? – спросил я, приподнявшись на локте.
Он хитро ухмыльнулся мне.
– Достаточно, чтобы слухи казались правдивыми.
Я собирался спросить, что нужно, чтобы считаться вносящим свой вклад в общее благосостояние, будучи иммигрантом, но решил отложить этот вопрос на потом.
Глава 11
Одна из радостей путешествий – это посещение новых городов и знакомство с новыми людьми.
– Ах! Какой блестящий пример цивилизации! – восторженно усмехнулся Ааз, оглядываясь по сторонам, словно ребенок, радующийся первому выходу из дома в большой мир.
Мы небрежно прогуливались по одной из менее людных улиц Твикста. Повсюду валялся мусор и нищие, а из затемненных дверей и окон за нами пристально следили глазки-бусинки грызунов, как человеческие, так и нечеловеческие. Это была группа зданий, окружавших армейский аванпост, который держали здесь скорее по привычке, чем по необходимости. Солдаты, что время от времени попадались нам навстречу, настолько резко отличались от бравых вояк с призывного плаката, что подчас было трудно сказать, кто представлял бо́льшую угрозу или вызывал большее омерзение: опустившиеся стражи порядка или типы явно преступной наружности, за которыми они надзирали.
– Если хочешь знать мое мнение, это больше похоже на человечество в худшем его проявлении! – мрачно пробормотал я.
– А я бы так сказал: блестящий пример цивилизации!
У меня не нашлось на это ответа, равно как и желания прослушать очередную философскую лекцию Ааза.
– Ааз, мне это кажется или люди действительно смотрят на нас?
– Расслабься, малыш. В таком городке, как этот, местные всегда будут инстинктивно оценивать незнакомца. Они пытаются угадать, кто мы, жертвы или обидчики. Наша задача – сделать так, чтобы они отнесли нас ко второй категории.
Дабы проиллюстрировать свою точку зрения, он внезапно развернулся и, положив руку на рукоять меча, присел, словно кошка, и окинул сердитым взглядом улицу. В окнах и дверных проемах тотчас возникло движение, и около дюжины плохо различимых фигур вновь растворились во тьме.