Есть основания сомневаться в том, что германским руководством – политическим и/или военным – затопление Москвы рассматривалось всерьез. Прежде всего, следует отметить, что захват Москвы имел для немцев не только символическое, но и важное стратегическое значение. Это был важнейший транспортный центр. Кроме того, здесь немцы хотели получить для армии зимние квартиры и аэродромы с твердым покрытием для авиации.
Когда в конце августа 1941-го Гитлер решил снять танковую группу генерал-полковника Гудериана с московского направления, чтобы захватить Украину, то «быстроногий Гейнц» так аргументировал необходимость первым делом взять Москву:
«Я обрисовал ему географическое положение столицы России, которая в значительной степени отличается от других столиц, например Парижа, и является центром путей сообщения и связи, политическим и важнейшим промышленным центром страны; захват Москвы очень сильно повлияет на моральный дух русского народа, а также на весь мир. Я обратил его внимание на то, что войска настроены наступать на Москву и что все приготовления в этом направлении встречаются с большим восторгом.
Я пытался объяснить Гитлеру, что после достижения военного успеха на решающем направлении и разгрома главных сил противника будет значительно легче овладеть экономически важными районами Украины, так как захват Москвы – узла важнейших дорог – чрезвычайно затруднит русским перебрасывать свои войска с севера на юг. Я напомнил ему также, что войска группы армий «Центр» уже находятся в полной боевой готовности для перехода в наступление на Москву, в то время как предполагаемое наступление на Киев связано с необходимостью произвести переброску войск на юго-запад, на что потребуется много времени; причем в последующем, при наступлении на Москву, танковым войскам придется пройти еще раз это же расстояние, т. е. от Рославля до Лохвицы, равное 450 км, что вызовет повторный износ материальной части и усталость личного состава».
Гитлер привел свои контраргументы и строго приказал повернуть на Киев (о затоплении Москвы ничего не сказав).
Очевидно, что до окончания войны затопление Москвы выглядело бы непростительной глупостью, поскольку сильно усложнило бы дальнейшее продвижение (не говоря уже о необходимости продолжать военные действия). Ведь, согласно плану «Барбаросса», немцы намеревались закрепиться на линии Архангельск-Волга-Астрахань.
Кстати, впоследствии именно в Москве немецкое командование планировало разместить штаб-квартиру оккупационных войск на Востоке. Наверняка, в германском генштабе выбрали бы другое место, если бы Москва должна была уйти под воду.
Одним словом, с немецким планом затопления Москвы не все так однозначно. Рискнем предположить: возможно, дело тут в том, что Гитлер порою просто любил помечтать и поболтать. Вот, и задвинул генералам пару идей. Отметим также, что многие нацистские планы, в том числе и печальноизвестный генеральный план «Ост», были всего лишь не утвержденными проектами в стадии обсуждения.
Зато есть куда более серьезные основания полагать, что реальный план затопления Москвы существовал по другую сторону фронта. Осенью 1941-го возможность затопления города всерьез рассматривалась его защитниками.
В начале ноября 1941-го немцы возобновили наступление на Москву (операция «Тайфун»). Немцы рвались к Москве с севера и Юга, намереваясь окружить город.
Если на южном направлении Гудериан увяз в боях под Тулой и Каширой, то на северном немцы приблизились к Москве вплотную. В такой ситуации, чтобы остановить противника, советское командование приняло решение о затопление долин рек Сестра и Яхрома.
Впервые подрыв плотины с целью остановить наступающих немцев был применен на Днепре. 18 августа 1941 г. советские саперы взорвали плотину Днепрогэса (кстати, аутентичное украинское название – Дніпрельстан). Причем, немцы утверждали, будто плотина была взорвана, когда по ней еще шли отступающие войска и беженцы (потом педантичные фрицы замеряли пробоину – оказалось 175 м). В итоге, поднялась гигантская волна, смывшая по разным оценкам от 3 до 10 тысяч человек. Тогда советские саперы нанесли больший урон себе, а не противнику. Лавина воды разрушила переправы, заставив отступающие части РККА бросить тяжелое вооружение.
Операция под Москвою получилась куда более эффективная, чем на Днепре. В двадцатых числах ноября, в результате интенсивного сброса воды из канала Москва-Волга, уровень воды в Сестре поднялся на шесть метров, а в Яхроме – на четыре. В итоге, был создан водный заслон шириной до двух и протяженностью свыше шестидесяти километров. Немецкие войска не смогли преодолеть этот неожиданно возникший барьер, и их наступление на северных подступах к Москве было приостановлено. Советским войскам в критический момент удалось не только на несколько дней задержать продвижение противника, но и существенно сократить линию фронта.
При этом было затоплено порядка 30-40 деревень. Поскольку операция была секретная, население предупреждать не стали. В те дни погода была такая, что достаточно было полчаса постоять по пояс воде в воде, чтобы наверняка умереть.
Правда, и с этой историей не все до конца ясно. В частности странно, что о подмосковном потопе ничего не рассказывают в своих воспоминаниях немецкие генералы, подробно описывающие битву под Москвой. Это тем более странно, что именно под поселком Яхрома 29 ноября немцам удалось форсировать канал Москва-Волга.
Кроме тактики затопленной земли, применялась и тактика земли выжженной. Неделей раньше – 17 ноября – верховный главнокомандующий отдал приказ уничтожить все деревни в полосе немецкого наступления на расстоянии 40-60 км от Москвы. Это должно было затруднить продвижение немцев, которые и так испытывали большие трудности в связи с наступившими морозами. Согласно приказу, отступающие войска должны были «уводить с собой советское население» перед тем, как сжечь деревню. Но на момент получения приказа многие деревни оказались уже за линией фронта.
В итоге, с помощью артиллерии, авиации и вооруженных бутылками с зажигательной смесью диверсантов было уничтожено более трехсот населенных пунктов. В результате одной из таких акций была задержана местными жителями и выдана немцам легендарная (впоследствии) Зоя Космодемьянская.
Кстати, потом, когда началось наступление, появилась масса кадров кинохроники о сожженных деревнях. Естественно, все подавалось так, будто деревни сожгли немцы.
В самой Москве в октябре 1941-го минировались многие сооружения. Как вспоминал главный советский диверсант Павел Судоплатов, ему тогда «приказали заминировать наиболее важные сооружения в Москве и на подступах к ней, такие как главные железнодорожные вокзалы, объекты оборонной промышленности, некоторые жилые здания, некоторые станции метрополитена и стадион «Динамо»… Мы заминировали несколько правительственных дач под Москвой (среди них, правда, не было дачи Сталина)». Одни объекты планировалось взорвать до прихода немцев, другие (например, гостиницы) – когда они уже начнут обосновываться в городе (так, как это было сделано в Киеве). Кстати, более тысячи килограмм взрывчатки под одной из московских гостиниц нашли только в 2005 году . Московский метрополитен им.Кагановича заблаговременно (сперва собирались демонтировать и эвакуировать ценное оборудование) готовился к уничтожению.
Кстати, существует не имеющая документального подтверждения версия, будто советское руководство, готовясь к отступлению из Москвы, подготовило затопление города.
«Есть такая Химкинская плотина, – рассказывает московский историк и журналист Искандер Кузеев. – Эта плотина держит весь каскад водохранилищ к северу от Москвы – Химкинское, Пироговское, Клязьминское, Пестовское, Учинское и Икшинское, находится на уровне 162 метра (над уровнем моря. – Авт.), как и все водохранилища. Вода в Москве-реке находится в центре города на уровне 120 метров, то есть перепад 42 метра. И там, как мне рассказывали, была заложена тонна взрывчатки… И вот этот поток мог просто обрушиться на столицу. Я разговаривал с ветераном, бывшим руководителем канала, мы сидели на третьем этаж здания рядом с 7-м шлюзом… Он говорит: “Вот, мы сидим на третьем этаже, поток как раз, по нашим расчетам, именно до этого уровня мог подняться”. А дальше масса даже высотных строений практически была бы затоплена».