Посылаю готовый очерк Зацепину. Приходит приятный ответ: «Если честно, не ожидал, что получится так здорово!»
Передвигая из номера в номер, очерк два года мурыжили в толстом литературном журнале «Сибирские огни». Мое терпение лопнуло, я отправил его в Москву, в самый популярный тогда молодежный журнал «Смена». И там его напечатали! А на календаре уже был май восемьдесят третьего.
Звоню Зацепину, чтобы занести журнал.
— А папа уехал во Францию, — говорит его дочь Лена.
— Когда вернется? — спрашиваю.
— А он насовсем… Он, конечно, будет приезжать, но когда, не знаю…
И тут мне звонят из «Смены»:
— Караул! Что же ты не сказал, что Зацепин уехал из страны?..
— Так я и сам ничего не знал, — отвечаю.
— Нас вызывают на ковер в ЦК комсомола: как мы можем писать о человеке, который уехал из СССР?!
— Давите на то, что он сохранил гражданство и будет приезжать, — советую я.
И это было чистой правдой.
К тому времени я уже переехал в Москву. Почти с такими же приключениями, как когда-то Зацепин. После публикации очерка мне предложили работу в «Смене», о чем я мог только мечтать, и тут вдруг — такой скандал!..
Но то ли в ЦК комсомола все очень любили музыку Зацепина, то ли просто звезды встали, как надо, — проблема тихо рассосалась сама собой, и в престижный журнал меня все-таки взяли…
Так знакомство с любимым композитором вначале проложило, а потом чуть не закрыло мне дорогу в большую журналистику.
Моей мечте — написать песни с Зацепиным — суждено было сбыться двадцать лет спустя. Его постоянный соавтор и друг, прекраснейший поэт Леонид Дербенев к тому времени покинул наш бренный мир. И однажды, весной 2001 года, Александр Сергеевич сказал мне:
— А может, ты попробуешь написать стихи к моим новым мелодиям?
Опыт у меня уже был, с десяток песен на мои стихи исполняли «Самоцветы», Николай Мозговой и Борис Лобанов.
Готовых мелодий у Зацепина оказался вагон и большая тележка. К тому же количество их постоянно прибавлялось.
Самое трудное в написании стихов на готовую мелодию — найти тему, сюжет. Но эта проблема решаемая. Особенно когда в твоем распоряжении прекрасные мелодии, рождающие массу ассоциаций.
В итоге на юбилейных вечерах Зацепина в январе 2002 года в киноконцертном зале «Россия» наряду с его золотыми шлягерами прозвучали и одиннадцать наших новых песен. Их пели Анне Вески, Виктор Салтыков, Ксения Георгиади, Анастасия, Дмитрий Ряхин, Теймураз Боджгуа, Владимир Ступин, Ирина Бережная, группы «Балаган лимимтед», «Шиншиллы», ансамбль «Бабье лето».
В нашем совместном творческом багаже более двух десятков песен.
Зацепин — человек необыкновенно веселый. Такое ощущение, что если он в данный момент не сидит у рояля, то занят тем, что выдумывает, как бы кого-нибудь разыграть. Вот, например, какую телеграмму получил от него из Крыма в семидесятых годах прошлого века его друг, замечательный композитор Александр Флярковский:
«Вашу дачу отремонтировали почти всю. Девятая комната подгнила. Всех ваших свиней держим в сарае. Скотомет не в порядке. Пришлось кабана зарезать. Сообщите, выслать ли вам его голову. Варвара Петровна держит ее в холоде. Нежно целую. Моцуоки».
Телеграмму долго не принимали на почте: в адресе получателя значился Союз композиторов…
Но была еще и другая телепрограмма…
«Вы просили свести вам похабную татуировку на груди. Сообщите, какой давности она. Высылаем вам настенный аппарат для снятия вашей пошлой татуировки на 220 вольт. Правила пользования прилагаются. С приветом П. Аедоницкий».
Известный композитор Павел Аедоницкий, другой приятель Зацепина, естественно, тут был ни при чем. Когда же Флярковский демонстрировал настойчивым желающим, что никакой нагрудной татуировки у него нет, ему недоверчиво говорили:
— А-а, ты ее уже свел!..
Лифт останавливается на его этаже, я выхожу — открывается дверь, и непонятно откуда в меня летит бумажный самолетик! Перевожу взгляд, вижу в дверях квартиры улыбающегося Александра Сергеевича…
Лезу во внутренний карман куртки и неожиданно натыкаюсь на незнакомый предмет. Батюшки-светы, пробка от шампанского! Готовый компромат! Мучительно соображаю: откуда она там взялась?.. Постепенно доходит: ага, проделки неутомимого маэстро!..
Сидим у меня дома за семейным столом, завтракаем. Моя жена Жанна приготовила сырники. Жуем. Вдруг Александр Сергеевич молча, с каменным лицом поднимается со стула.
— Что случилось, маэстро?..
— Сырники настолько вкусные, — спокойно поясняет Зацепин, — что память о них нужно отметить вставанием!..