– Вот именно, – кивнул Умаров, допивая сок. – Это ж надо додуматься: прямо в центре раздавать визитки с рекламой сдачи экзамена! А сами бабки в карман себе клали, пока наши ребята последние сбережения им отдавали. Сколько они успели заработать?
Темир неуверенно пожал плечами.
– Думаю, что немало, – подытожил Пулат. – Вот пусть сами и выкручиваются. Нужно головой думать, прежде чем затевать такое серьезное дело.
– Я с вами полностью согласен, – с натянутой улыбкой ответил Темир, хотя по морщинам, прочертившим его лоб, было понятно, что кое-какие возражения у него имеются, но высказывать их вслух по понятным причинам он не станет.
Вскоре на столе появились холодные закуски и белое вино.
– Плов и баранина на углях будут через десять минут, – сообщил официант.
Как только подали горячее, в углу зала вспыхнули дополнительные лампы освещения и по помещению поплыла восточная музыка. Тихо шурша украшенным блестками платьем, на мини-сцену выпорхнула юная девушка, держа в руках бутафорский меч. Танцовщица аккуратно положила его ребром на голову и принялась плавно крутиться на месте, соблазнительно двигая бедрами. Меч при этом держался будто приклеенный, несмотря на то, что девушка приседала и даже садилась на шпагат.
Официант принес поднос с горячим, и Умаров принялся за ужин.
– Ты давай осторожней там, друг, – сказал он через некоторое время. – Я устал разруливать проблемы, которые то и дело появляются в твоем центре.
– Пулат Надирович, вы же понимаете: сейчас наплыв мигрантов просто колоссальный.
– Конечно, понимаю, – ответил Пулат. – Ладно, я же вижу: ты меня сюда не просто так позвал. Что у тебя за дело?
– Все-то вы насквозь видите, Пулат Надирович, – нервно хихикнул директор миграционного центра.
– Не тяни время.
– Да в сущности, это мелочь. Для вас, – поспешно уточнил Темир. – Дело касается даже не меня, а моего личного водителя, Нарбека Мирзоева. Хороший человек, примерный отец. Видите ли, его сын Мансур попал в неприятную историю. Его соблазнила какая-то местная девица, а когда парень не устоял, то написала заявление в полицию. Видать, хочет поиметь с него легкие деньги. А Мансур – парень принципиальный. Мол, если сама захотела, какие могут быть разговоры о деньгах? Он вообще положительный, спортсмен. А тут какая-то лахудра из подворотни…
– Если из подворотни, как же она соблазнила мальчишку? – справедливо заметил Умаров, и Темир осекся, понимая, что сказал лишнее.
– Ладно, – подумав, сказал Пулат, вновь доставая телефон. – Какой район? Куда эта девчонка заявление подавала?
– Левобережный отдел.
Некоторое время Умаров молча листал файлы, пока не остановился на нужном.
– Вот. Там всеми командует Исламов, мой знакомый, – проговорил он. – Пусть твой водитель ему напрямую позвонит, он все порешает.
Темир покачал головой.
– Так в том-то и дело, что не получается. Вроде там у этой девки появился какой-то адвокат подкованный. Заявился прямо к Исламову в кабинет, угрожать начал…
– Угрожать? – не поверил Пулат.
– Я имею в виду, пригрозил жаловаться, – поправился Темир, и широкое лицо Умарова снова стало ровным.
– Это ерунда. Знаешь, сколько на меня жаловались? Этими листками с жалобами, Темир, можно выложить дорогу до моего родного дома. Кстати, а кто этот адвокат?
– Павлов. Артемий Павлов.
Умаров задумчиво пожевал губами.
– Павлов, Павлов… Слушай, это не тот самый, которого по телевизору постоянно показывают?
– Именно тот, Пулат Надирович, – сказал Темир. Осушив бокал, он отодвинул его в сторону и взял с тарелки сочный персик. – Он еще известные процессы выигрывал.
– Интересно, откуда у еще зеленой девчонки деньги на такого адвоката?
Темир развел руками:
– Признаюсь, не знаю. Для меня это загадка.
– Она что, зарабатывает на том, что раскручивает наших мальчишек на деньги?
– Я не готов ответить на этот вопрос.
Пулат взял вилку и с силой проткнул еще горячий, дымящийся ломоть баранины:
– Справимся мы с этим Павловым. И не с такими справлялись.
С помощью ножа он отрезал небольшой ломтик и отправил его в рот. И в этот момент снова зазвонил телефон.
– Сегодня как бешеный, – вздохнул Умаров. – Да, говорите!
– Пулат? Мир тебе[1], – прозвучал густой мужской бас, и лицо мужчины посерьезнело.
В мире существовало не так много людей, которые обращались к нему просто по имени. К некоторым из них – к родне и близким – Умаров испытывал самые теплые чувства и всегда был рад слышать их голоса. Но этот голос… Сейчас, сидя в уютном ресторане за бутылкой хорошего вина и наслаждаясь чудесным танцем юной девушки, голос этого человека Пулат желал бы слышать в самую последнюю очередь. Если признаться, то лучше бы его и вовсе не слышать. Потому что обладатель этого голоса был человеком жестким и бескомпромиссным, и по негласным правилам Умаров был вынужден выполнять его поручения, какими бы сложными и безумными они ни казались на первый взгляд. Как и многие другие главы национальных диаспор, обосновавшихся в России.