Мы поднимаемся на несколько пролетов, на последнем этаже заходим в какие-то застенки и поднимаемся по винтовой лестнице. Она заканчивается небольшой металлической лесенкой, которая выводит в отверстие в здании. Я пролезаю, наконец, в него и оказываюсь на самой крыше. По сути, на небольшом ее участке, который предваряет купол храма. Отсюда очень хорошо видна вся территория земельного участка, а также открывается вид на близлежащие деревни и поселки.
Не пойми откуда у нас в руках оказывается по бланту плотно скрученного снадобья, и мы, уже развалившись полулежа, общаемся на животрепещущие темы. Знаю, их тут и там поднимают все представители нашей нации, будь то заевшаяся богема или же малоспонсируемое хипстерье, снобистски пытающееся казаться круче, чем они есть на самом деле.
Я делаю несколько плотных затяжек, и через пару мгновений выдуваемый мной запах жженой резины уже полностью порабощает мое сознание – я смеюсь и рыдаю одновременно. Тут мне прилетает вопрос:
– Ну так что, рассказывай, как у тебя вообще дела? Что у тебя происходит в жизни?
Я выпускаю колечки и бросаю взгляд на тлеющий уголек на конце самокрутки. Каннабис сатива, конечно, решает все проблемы, даже самые неразрешимые, но все-таки мне есть еще чем поделиться.
– Знаешь, в общем-то, наверное, мне было бы и грех жаловаться, я, к сожалению, не так давно, но все же осознал насколько я счастливый человек во всех планах, – предельно четко, несмотря на расширенное сознание, говорю я. – Но взамен этой открывшейся тайны на меня вдруг вылилось столько разных безответных вопросов и неразрешимых проблем, что я даже порядком охуел от этого всего.
– О чем ты говоришь? Какие, например? – очень внимательно уточняет Артем.
Мы лежим все под куполом, я, Влад, Тёма и его какой-то товарищ, кажется, хирург по профессии, чье имя я не успел запомнить, и аккуратно выдыхаем эти порицаемые обществом облака в небо.
– Ну, вот, например, о том, как сильно я переживаю за своих родителей, особенно за маму, которая не в силах побороть свои нервяки и ежедневно понемногу сама себя загоняет. Или другая ситуация. Мой бескрайний цинизм довел меня до того, что я вдруг понял, что любви не существует. То есть, не то чтобы ее не было в моей жизни или в моем сознании, а ее просто нет в природе, понимаешь? Это некая романтизированная субстанция, выдуманная человеком, просто чтобы оправдать свою ущербность, а вместе с этим и свои гнилые поступки, которые он совершает во имя кого-то или чего-то. И это повергло меня в глубочайшую депрессию, понимаешь? То есть у меня натурально появились седые волосы на висках! Я просто охуел! И все эти гигабайты литературы, которые свалились на мою голову тоннами воспринятой информации, просто убили во мне веру во все. Я вдруг понял, как много вокруг всего, до чего мы, жалкие человечишки, просто не можем дойти своими недалекими от природы мозгами и потому продолжаем по молчаливому согласию позволять всем вокруг совершать зло. Типа убивать грудничков в переходах, совращать и подчинять себе молодых беззащитных девушек, чтобы они занимались проституцией и так далее. Я уже не говорю про коррупцию и революции, которым мы просто позволяем случаться. И это потому что все люди полные гандоны и дебилы.
Влад, все это время не сводивший с меня глаз, заметно грустнеет и задумывается.
– Да, понимаю, – говорит Тёма и, поднося самокрутку к пропасти, стряхивает пепел вниз. – Знаешь, а я вообще пришел к выводу, что бессмысленно чего-то ожидать от жизни. Ну, то есть, понимаешь, мы социальное государство, которое до сих пор не стало государством людей ответственных. Мы почему-то по умолчанию считаем, что нам кто-то должен, и по мне так как раз-таки социализм в этом и виноват. Мы рождаемся уже с кислой миной на лице, типа обслужите нас и дайте нам все. А никто никому нихуя не должен от природы, все надо брать самому. В этом-то и заключается основа капитализма. Типа ты в ответе за тех, кого приручил. И под этим словом «приручил» (при этом Тёма жестом одной руки показывает кавычки) имеется ввиду гораздо больше, чем просто приручить какого-то зверя, понимаешь? Поэтому я тут в какой-то степени тебя, безусловно, понимаю.
Влад уже явно не совсем ясно понимающий, как обстоят дела, тем не менее достаточно в тему добавляет:
– Абсолютно верно, еще Фрейд в свое время заявил, что задача сделать человека счастливым не входила в планы мироздания. Ну, вроде как-то так это было сформулировано. Поэтому какой смысл вообще чего-то ждать от жизни, если нужно все брать самому? И я бы сейчас, честно говоря, взял бы кого-нибудь сзади.
Мы все смеемся с этой пошлой шутки и продолжаем смотреть в вечность ночи.