Я со смиренным пониманием терплю эти мотивы, но, тем не менее, ими все не обходится. У меня резко возникает желание закурить, я достаю из пачки сигарету и из вежливости спрашиваю, поднимая рукой пачку:
– Вы не против?
– Да, конечно, без проблем, – отвечает мне джигит с ярко выраженным акцентом. – Я сам в завязке с недавних пор.
– Мда… – протягиваю я. – Вы молодец, а я думаю, что мне ближайшее время это не светит.
Мы выезжаем на автомагистраль, связывающую спальные районы окраин Москвы. Как только машина набирает скорость, прямо перед нами выскакивает женщина, идущая неровной походкой через всю дорогу (хотя рядом есть переход). Водитель, возопив благим матом, делает резкий крюк мимо нее, чтобы не сбить, и вновь, матерясь, набирает скорость. Он неодобрительно посматривает в зеркало заднего вида, рассчитывая, наверное, что у этой женщины вдруг проснется здравый смысл и она раскается в содеянном.
– Блядь, пизда тупая!
Я молчу, только выдуваю губами дым в щель приоткрытого окна и стряхиваю пепел.
– Совсем конченая, я же убить мог. Откуда такие берутся, э? – восточный парень поднимает характерно руку, вопрошая. – Невозможно! Откуда женщины такие пошли?
На мгновение он замолкает, похоже в попытке смириться с происходящим, но потом явно понимает, что эти эмоции сильнее его, поэтому продолжает развивать тему:
– Ох, да, непонятно откуда. Эти женщины… Братан, ты не представляешь, я те расскажу. Я тут недавно подхватил одну девушку отвезти до дома. Ну, еду, стоит одна на трассе, на улице холодно, вокруг никого нет, ну я остановился. Вроде села, говорит едем туда-то, уже больше половины проехали, она вдруг заявляет: «Знаете, у меня денег с собой нету, давайте я с вами как-нибудь по-другому расплачусь». Ну, я ее довез. Только подумал че делать, а она уже ширинку расстегнула. Ну… дело сделала, в себя все забрала. Я посчитал, что расплатилась.
При этом мужик кривится в исключительно мерзкой ухмылке, словно в ожидании моей солидарности.
– Да уж, – выдавливаю из себя я.
А сам еду и думаю, блядь, вот а нахуя мне эта информация?
Но на этом любовные похождения одного таксиста не заканчиваются. Его прям так и подмывает рассказывать мне еще и еще. Во мне ни одна девушка не находила такого благодарного слушателя.
– А вообще я, конечно, люблю девушек. Есть у меня несколько телефонов, я постоянно набираю. Когда свободен, мы встречаемся. Секс, минет – все делают, будь здоров. Вот недавно вез одну, так та вообще видно, что прожженная шалава, при мне так и стелилась, ну типа демонстрировала себя. Такая блондиночка, лет девятнадцать, при маме вела себя спокойно, а как мать вышла, так такую тигрицу демонстрировала, это что! Могу дать, кстати, номерочек, может что и получится.
– Да, давайте, – отвечаю я в прикол этому восточному Ромео. – Быть может и наберу, как совсем невмоготу станет.
– …а вообще, конечно, не все дают. Тут была у меня недавно одна девочка. Я же из Памира, афганистанец, сразу на меня обратила внимание – национальность очень большую роль играет. Ну, я к ней подошел, поприветствовал. Ну как с девочкой? Сорок два года, но такая, уах! – акцентирует внимание джигит. – Поехали в ресторан суши, я ей понравился, но потом спросила, сколько я зарабатываю, я сказал, что скромно, пятьдесят-шестьдесят тысяч. А она триста-четыреста. Ну, она посмеялась, а потом начала сливаться, трубки не берет. Ну, думаю, понятно все с тобой…
Как же меня иной раз допекают таксисты. Этот реактивный развозчик человеческих тел и всевозможных поганых слухов. Этот миллионный этнос, разбросанный по всем городам страны, через призму своей баранки судящий и знающий все ее истории и привычки, оценивающий и корректность проводимой государственной машиной политики, как внутренней, так и внешней, и моральность бытовой проституции, проводимой на дорогах общего пользования. Хотя, в общем-то, если судить по их рассуждениям, эти две профессии не так уж далеко друг от друга и ушли.
К какой бы национальности он ни принадлежал, из какого бы города ни приехал, в какие бы краски ни был раскрашен его автомобиль, он всегда все про всех уже знал, всегда был крохобором, и ему всегда было по большому счету насрать на то, что происходит за пределами его потертой рабочей лошадки Kia Rio, Daewoo Nexia или Chevrolet Lanos.
В такси какого бы города я ни приземлялся, я всегда обязательно выслушивал какую-нибудь похабнейшую историю, которая была бы обязательно связана либо с легкодоступностью слабого пола в повседневной жизни, либо с околокриминальностью реалий современных отношений маргинального класса, либо с тяготами и невзгодами жизни, проводимой вдали от родного края с целью заработка. Либо, в лучшем случае, я молча слушал какое-нибудь «Монте-Карло», смотря в окно, и в сотый раз размышлял о том, что все-таки, наверное, что-то в этой жизни мы делаем не так.