И как после этого не начать прибухивать?
Теперь опять придется размышлять на темы, гложущие все мыслящие умы современности:
Где найти бабки?Как состояться?Как успеть сделать все это, не вынимая хуй из известного отверстия, а после найти себе целомудренную девушку, естественно, чтобы породить еще одно такое чудо, которому придется проходить заново нечто подобное, только уже более отвечающее запросам времени?Я прикрываю глаза, и в моей голове жизнеутверждающе проносится слегка трансформированная фраза классика от философии:
«Все, что нас не убивает, делает сильнее».
Все, что нас не убивает, то убьет позднее…
Я еле разлепляю глаза и прихожу в себя. Валяясь на своей кровати, я оказывается, уснул. Просто отрубился. А сейчас очнулся с тяжелой головой и чувствую очередной прилив, но не бодрости и не гордости, а бадунишка в мое вялое и сонное сознание. Понимая, что это по-прежнему жизнь и никуда она от меня не девалась за эти считаные часы бессознательности, я прикрываюсь отлежанной подушкой и пытаюсь пройти некий курс экспресс-перезагрузки. Мое нутро почему-то реагирует на этот новый день с еще большим отвращением, чем мое сознание. В результате из-под одеяла меня выгоняет не вера в светлое будущее, а банальное алкогольное отравление. Рвотный рефлекс срабатывает на отлично. Я блюю долго, стремительно и чувствую, как мое тело очищается, жаль только поганое чувство блядства через пищеварительные пути не выводится.
После затяжного процесса, опустив свою физиономию в унитаз и облокотившись на него, я чувствую, как легкая прохладная испарина проступает по всему телу, как это обычно бывает после продолжительных инстинктивных мышечных сокращений живота. Отплевавшись и умывшись, я успеваю дойти до дребезжащего какой-то дебильной заводской мелодией телефона и снять трубку:
– Да.
– Какие планы на вечер? Мы тут с Ромой и Ваней хотим пойти поваляться в кальяхе, ты как? Не хочешь?
– Эм… – Я максимально не готов к таким поворотам событий в моей жизни (казалось бы, исключительно нежданным), поэтому теряюсь и мямлю.
– Я знал, что ты не откажешься. Мы планируем в башне «Империя», «Высота 57». Давай в восемь в кальяхе.
Трубка вешается, и мой приятель Даня резко соскакивает c моих дополнительных комментариев насчет вечера. В целом это, наверное, неплохо, в сложившихся ныне обстоятельствах для меня. Моя запредельно бурная мозговая деятельность, разведенная по поводу состоявшегося разговора, плавно перетекает в апатию и желание побездельничать. Я медленно и закономерно принимаю горизонтальное положение на не застеленной кровати. Летняя солнечная радость Москвы, проистекающая за окном, исключительно диссонирует с моим текущим упадническим настроением заключенного, приговоренного к смертной казни.
Память, как и прежде, резко бьет в голову, и мне чудится потребность в анестезии. Я дохожу до кухонного шкафа и обнаруживаю там незаконченную бутылку Captain Morgan. Я понимаю, что сейчас это самое последнее, чем я должен, по идее, заниматься, но идея «клин клином» мне почему-то импонирует сейчас больше всего. Пальцы все помнят, легкий алюминий крышки мягко шелестит в руке, горло обволакивают медленно вливающиеся граммы легализованного наркотика.
Очень хочется музыки, и поэтому я ставлю на рабочем нетбуке первую песню, которая приходит мне в голову, и которая пока еще так сильно мне доставляет. Ею оказывается композиция некоего полуазербайджанца-полуказаха Jah Khalib, которая успела уже на нескольких вписках провантузить мне мозг, включаясь именно в те моменты, когда мы на драйве выходим бухие курить, и теперь я вот уже пару недель бесконечно прусь с этой лирической попсы. Естественно, это мало похоже на решение проблемы. За окном придает яркости очертаниям июль, а моему разбитому сознанию придает настроения вот это художественное произведение:
«Ночь. Нам не до сна. Яркий свет полумесяца