С возвращением патриарха Филарета Никитича становится заметным поворот в политике по отношению к гостям и остальному купечеству. По патриаршим кормовым книгам заметно, что отец царя приблизил многих купцов, принимая их у себя на праздничных столах[267]. Обычно в этом видят более «декоративную сторону», чем стремление власти устраивать совещания с гостями и особенно посадскими людьми[268]. Однако не стоит забывать, что поводом для приглашения к патриарху Филарету Никитичу не обязательно были деловые вопросы. Так, весьма примечательно, что один из частых гостей на патриарших столах, гость Надея Светешников, в 1620–1622 годах построил первый каменный приходской храм на ярославском посаде, до сих пор называющийся по его имени — церковь Николы Надеина. Это не единственный пример начавшегося по инициативе гостей и торговых людей строительства каменных храмов, открывший замечательную и своеобразную страницу русского зодчества XVII века. Гости и торговые люди известны как щедрые вкладчики в монастыри, заказчики икон, церковной утвари и даже собиратели первых частных крупных рукописных библиотек. Словом, у классического русского меценатства были глубокие исторические корни.
Большая роль иностранных купцов, нередко приезжавших из Англии, Голландии, Швеции и немецких земель не только торговать в Московском государстве, но и исполнять дипломатические поручения, заставляла правительство обратить внимание и на свое купечество. Тем более что русские торговые люди не являлись исключением из общеевропейской практики и также выполняли деликатные поручения московского правительства, а то и прямо собирали разведывательную информацию, особенно в приграничных областях Литвы и Швеции. В 1620-е годы шло последовательное увеличение корпораций гостей и купцов гостиной сотни. В последнюю стали набирать не только москвичей, но и «прожиточных» людей из других городов, вызывавшихся для службы в столицу и выписывавшихся из посадского тягла. Наибольшей численности корпорация гостей за всю первую половину XVII века достигала в 1625–1626 годах. По подсчетам Н. Б. Голиковой, она насчитывала в это время 34–35 человек по сравнению с 15 гостями в самом начале царствования Михаила Федоровича и 28 — в 1619 году. Приписка людей из посадских слобод в гостиную и суконную сотню началась в 1621 году, но особенно заметными были групповые пожалования 1624/25, 1627/28 и 1630 годов. Всего за 1620-е годы в гостиную сотню было записано около 300 человек, а ее общая численность достигала в это время 434–444 человек[269].
Торговые люди, назначенные московским правительством охранять финансовые интересы государства, смогли выработать единые требования в своей челобитной, поданной царю Михаилу Федоровичу и патриарху Филарету Никитичу не позднее 13 июля 1627 года. Касались они одного главного вопроса: конкуренции с иностранными купцами на внутреннем рынке. Челобитчиками были «холопи ваши гости и торговые люди, москвичи и казанцы, и ярославцы, и нижегородцы, и костромичи, и вологжане, и всех ваших государевых городов». Очень показательны именование гостей себя холопами государевыми, наравне со служилыми людьми «по отечеству», а также представления самих торговых людей о значимости их городов, отраженные в порядке их перечисления после столицы: Казань, Ярославль, Нижний Новгород, Кострома. Действительно, посады этих городов были самыми крупными и насчитывали каждый от тысячи до 1500 дворов; лишь упомянутая последней Вологда значительно уступала им. Судя по рукоприкладствам, инициатива принадлежала гостям Надей Светешникову, Григорию и Максиму Твердиковым, первыми подписавшим эту челобитную. Всего под нею оставили подписи 27 человек.
Купцы и торговые люди жаловались «на торговых немец, на галанцов и на амбурцов, на иноземцов, опричь аглинских гостей, и Кизилбашские и Бухарские земли на тезиков» (среднеазиатских торговцев) и даже приложили к челобитной имена известных им «голанских торговых людей». Русские купцы просили защитить внутренний рынок и запретить приезды иностранных купцов для торговли внутри страны и в Москве. Кроме того, они просили для себя монополии на розничную торговлю: «И тех немец на Руси умножилось, а нам холопем и сиротам вашим, от них скудость великая, что торги от нас всякие отняли». Речь шла о том, что иностранные купцы стали не только привозить и торговать своими товарами в портовых городах, но и вторгаться в традиционные сферы внутренней торговли солью и хлебом. Иностранцы, торговавшие в Московском государстве, через своих агентов узнавали в Сибири цены на товары русского экспорта и, договариваясь между собою, сбивали на них цены, одновременно устанавливая завышенную цену на свой товар. Во всяком случае, так виделось дело русским купцам: «И вашим государевым товаром, шолку, икре и соболям, и сукнам, и всяким руским товаром те немцы, на Руси вызнав цену… и зимою посылают в свою Неметцкую землю по двожды, и про руские товары у них ставитца ведомо, по чему какой товар на Руси купят; и приехав те торговые немцы на Русь, меж себя заговором своим немецкие товары продают, не торопясь, болшою ценою»[270].
267
См.: