Глава первая.
«ПОПАЛИ В ЧЕСТЬ ТОГДА ОРЛОВЫ»
А.С. Пушкин писал:
Не будем касаться фельдмаршала Миниха, который, убедившись в том, что дело Петра III безнадёжно проиграно, присягнул-таки Екатерине; нас мало волнует и пушкинский дед, двухлетнее заточение которого в крепости представляется семейной легендой, ибо всего через год после переворота он вышел в отставку с повышением в чине. Но вот Орловы… Разве представители этой звучной фамилии лишь тогда оказались «в чести»?
Впрочем, откроем Русский биографический словарь:
«Орловы — дворяне, графы и князья. Орловы — одна из самых распространённых фамилий в России среди всех классов общества…
Как это часто бывает, фамилии очень распространённые не всегда являются синонимом древности. Среди русского дворянства фамилия Орловых одна из многочисленных, но, тем не менее, к древнему дворянству принадлежит только один род Орловых, ведущий… своё происхождение от “мужа честна Льва”, выехавшего из “немецъ” в Россию к великому князю Василию Дмитриевичу в 1393 году; к старому дворянству, т. е. восходящему не далее конца XVI или начала XVII века, можно отнести также один род, представители которого долгое время спустя были при императрице Екатерине II возведены в графское и княжеское достоинство и сделались первыми людьми в государстве; затем следует упомянуть один род, хотя и восходящий к XVII веку, но совершенно ничтожный по общественному положению своих представителей, не поднимавшихся выше подьячих[4]; и, наконец, четвёртый, ведущий своё начало со времён Петра и происходящий от Ивана Трофимовича Орлова… видимо попал в дворянство по “Табели о рангах”[5]. Вот и все более-менее достойные упоминания роды Орловых, если не считать графов Орловых-Денисовых, принадлежащих к казацкому дворянству, которое в генеалогическом отношении не представляет ничего выдающегося, так как не восходит далее XVIII столетия; все остальные многочисленные дворянские роды Орловых нового происхождения и восходят в громадном большинстве случаев к XIX веку»{2}.
Казалось бы, всё ясно. Но как обидно для самих носителей фамилии! Тут ведь и Пушкин, представитель пусть и, как сказано в том же словаре, «второразрядной аристократии», но род которого восходил к XIII столетию, мог иронизировать в своих стихах, и в биографических справочниках писали весьма туманно: «Род Орловых, два раза возвышавшийся в княжеское достоинство, представляется всё же до того необследованным, что происхождение его является для самих представителей фамилии загадочным до XVIII века. Так что первым хорошо известным лицом был новгородский губернатор Григорий Иванович Орлов, а отчества деда своего сыновья этого губернатора не помнили или, по крайней мере, не высказывали»{3}. Вот почему и в грамоте императора Франца — до воцарения императора Павла I российские подданные жаловались княжескими титулами Священной Римской империи, — «возведшего Григория Григорьевича Орлова в князья есть намёк о пяти поколениях благородных предков»{4}. Откуда пошёл намёк — от самого ли будущего князя или от его царственной подруги, можно только гадать. Просто родовитость тогда была в почёте.
Нам же упражняться в догадках не имеет смысла, а потому расскажем лишь о тех предках нашего героя, о которых известно доподлинно. Или — более-менее точно. Времена-то были «не письменные», да и архивных документов, по различным причинам, впоследствии сохранилось не так уж много.
Итак, его родной дед — действительный статский советник Григорий Иванович Орлов, никогда им не виденный. Сын стряпчего[6] по имени (предположительно) Иван Иванович[7], он родился в Тверской губернии в 1685 году, то есть в период совместного царствования юных Иоанна и Петра при реальном управлении державой их старшей сестрой царевной Софьей. Однако скоро всё переменилось: четыре года спустя «правительница», как официально именовалась Софья, была заточена в Новодевичий монастырь; Иоанн, всё ещё называемый царём, оказался фактически отодвинут от государственных дел[8], а Пётр теперь властвовал единолично и, по выражению Пушкина, «Россию поднял на дыбы». Поэтому в достаточно ещё нежном возрасте Григорию Орлову пришлось надевать солдатский мундир и отправляться в военный поход, продолжавшийся, можно сказать, всё петровское царствование. Орлов участвовал в кампаниях против шведов и турок — дрался, очевидно, отважно, потому как был замечен и отмечен государем: наградой ему стал царский портрет на золотой цепи, — и уже в 1722 году был произведён в чин полковника Ингерманландского полка, считавшегося чуть ли не личной гвардией всесильного князя Меншикова[9]. Затем Григорий Иванович служил Екатерине I и Петру II, а ушёл с ратного поприща в конце правления Анны Иоанновны, в 1738 году, будучи отставлен с производством в чин генерал-майора. В то же царствование он женился, взяв себе в супруги шестнадцатилетнюю Лукерью Ивановну Зиновьеву. В браке Григорий Иванович проявил известную орловскую «любовную пылкость» (впоследствии чудесным образом определившую судьбу его сына Григория), так что в семье его в непродолжительное время появилось девять сыновей, четверо из которых умерли в младенчестве. Другой вариант, что детей было шестеро и умер из них только один — Михаил (род. 1741). Вскоре Елизавета Петровна вновь призвала Орлова на службу, теперь уже по партикулярной линии, так что он был переименован в действительные статские советники и назначен новгородским губернатором (или вице-губернатором, данные опять-таки разнятся), каковую должность исправлял не более года. В 1746 году Григорий Иванович скончался, оставив молодую вдову с пятью детьми и двумя тысячами крепостных душ.
4
Подьячий (подьячий) — помощник дьяка, высокопоставленного чиновника в допетровской Руси.
5
Табель о рангах — петровский закон от 24 января 1722 года, определявший порядок государственной службы.
9