Наряду с экономическими были выдвинуты и политические требования, в частности о «немедленном созыве Учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, тайного и равного для всех граждан и гражданок избирательного права». Было решено также срочно выпустить прокламацию с призывом ко всем рабочим о проведении всеобщей стачки.
Рабочие дружно откликнулись на этот призыв. Первыми забастовали рабочие фабрики Бакулина. В полдень на фабричном дворе собралась группа рабочих во главе с Дунаевым — видным членом партийной организации, весьма популярным среди иваново-вознесенских ткачей. Призывно заголосил гудок. Из всех корпусов бурными потоками хлынули рабочие и заполнили весь двор.
В радостном возбуждении они смотрели вокруг и как бы дивились, что их так много, что они — сила, грозная, могучая сила.
На середину двора выкатили бочку. Подпираемый другими, на нее взобрался Дунаев и обратился к рабочим с призывом. В ответ раздавались одобрительные возгласы. И вскоре вслед за своим вожаком рабочие устремились к воротам. Охранники попытались преградить им дорогу, но под напором толпы вынуждены были отступить. Ворота распахнулись и стачечники вышли на мостовую. Запоздало появился отряд казаков, потоптался на месте и, почувствовав свое бессилье, отъехал, стал издали наблюдать за демонстрантами.
А они, разбившись на колонны, под руководством членов партийной организации, двинулись в разных направлениях к фабрикам Бурылина, Дербенева, Маракушева, Зубкова, Полушина, чтобы затем итти всем вместе на площадь. В одной из колонн шагал юноша с серыми лучистыми глазами, полными неизъяснимой радости и неукротимого дерзания. Это был «Трифоныч».
Поздним вечером за городом, на берегу Талки, он вместе с другими членами партийной группы подводил первые итоги начавшейся стачки. Явный успех радовал всех. Надо было развивать его. Решили назавтра провести рабочий митинг на площади против Городской управы.
Сюда с раннего утра потянулись вереницы рабочих. Вскоре вся площадь и прилегающие к ней улицы были заполнены стачечниками. Начался митинг. Были зачитаны требования рабочих, которые после одобрения тут же были вручены фабричному инспектору для передачи фабрикантам. Затем провели добровольный сбор денег в пользу забастовавших, нуждавшихся в помощи. По рядам ходили выбранные сборщики с картузами в руках, и в картузы сыпались трудовые медяки, мелкое серебро, иногда бумажные рубли. Кто-то предложил итти за город, на реку Талку, и все охотно согласились. Все почувствовали, что здесь, на площади, им тесно. Все рвались к простору, к вольной жизни, к свободе…
С песнями, радостно возбужденная людская масса тронулась и бесконечными лентами растянулась по улицам. «Трифоныч» был в первых рядах. К нему часто подходили рабочие, с ним советовались, его расспрашивали.
Стачечники расположились на берегу реки в километре от Иваново-Вознесенска, вблизи железнодорожных путей. И здесь произошло историческое событие: иваново-вознесенские ткачи приступили к выборам своих депутатов в Совет. И хотя орган своей рабочей власти они называли в те дни то Собранием депутатов, то Советом уполномоченных, до Депутатским собранием, но по существу это был один из первых Советов рабочих депутатов в России.
Стачечники в целях более организованной борьбы решили выделить из своей среды доверенных людей для переговоров с фабрикантами и отстаивания рабочих интересов. В этом сказались и мудрость народных масс и большевистский опыт революционной борьбы. Последующая же борьба иваново-вознесенских ткачей вскоре не только оправдала возникновение такого органа, но углубила и расширила его значение. Совет уполномоченных сейчас же после своего оформления стал превращаться из стачечного комитета в более полномочный орган рабочей власти, готовый заменить собою и Городскую думу, и фабричную администрацию, и всех царских чиновников.
Ткачи с необычайным воодушевлением приступили к выборам уполномоченных. Выбирали наиболее преданных людей простым большинством голосов из расчета один уполномоченный на двести пятьдесят рабочих.
13 мая успели избрать лишь по некоторым фабрикам — около пятидесяти депутатов.
А тем временем еще люднее становилось на берегах Талки. Светлая радость переполняла сердце «Трифоныча». Его окружали близкие ему люди, которые, как и он, были счастливы первой удачей; в борьбе, горды первой победой над общим врагом.
«Трифонычу» и прежде приходилось бывать в рабочей среде, и это всегда было для него интересно. Но так близко, вплотную, он впервые только теперь знакомился с рабочими. И он благодарно подумал о том, что партия направила его именно сюда, в Иваново-Вознесенск, да еще в такое горячее время.