— Да, это правда... . отвѣчалъ тотъ.
«Скажи-же, пожалуста, какъ это пришла тебѣ мысль приняться за ученье ? Кто внушилъ тебѣ охоту къ книгамъ ?
—Этого я и сказать не умѣю—отвѣчалъ Михайло.—Съ малыхъ лѣтъ выучился я церковной грамотѣ ; перечиталъ всѣ книги , какія были у нашихъ духовныхъ ; искалъ и старался добыть цовыхъ , да нашелъ только Славянскую Грамматику и Ариѳметику; выучилъ и тѣ наизустъ; да мнѣ еще хотѣлось знать. . ..
Тутъ онъ остановился.
«Ну, что-же?» спросилъ Ректоръ.
Юноша не могъ продолжать далѣе: глаза его наполнились слезами, онъ задыхался отъ удерживаемыхъ рыданій.
« Что съ тобой сдѣлалось ?» спросилъ снова Ректоръ.
Оправившись нѣсколько, Михайло продолжалъ: — Я рѣшился бѣжать отъ отца.. . . но, право, я ужь много разъ послѣ видѣлъ самъ, что сдѣлалъ не хорошо. .. . Можетъ быть и Ваше Высокопреподобіе сшанеше гнѣваться на меня.... и потому я рѣшился прежде всего сказать вамъ объ этомъ. Накажите меня , но не отсылайте назадъ, и позвольте учиться здѣсь.
Ректоръ не измѣнялъ своего важнаго вида ; но опытный мужъ этотъ понялъ , изъ немногихъ словъ , и доброе сердце , добрыя правила бѣглеца, и жаркое стремленіе его къ наукѣ. Къ тому-же, открытый , пріятный видъ, и умные глаза молодаго человѣка понравились ему. Онъ рѣшился принять его непремѣнно , и хотѣлъ только не дать вида одобренія тому, чего въ самомъ дѣлѣ не льзя было похвалить.
«Послушай, молодой человѣкъ : не было-ли другой какой нибудь причины , которая заставила тебя уйдти изъ отеческаго дома? Не сдѣлалъ-ли ты какой нибудь шалости ?
—Ей Богу, нѣтъ, Ваше Высокопреподобіе!— отвѣчалъ простодушно Ломоносовъ , и страхъ лишиться благорасположенія Ректора развязалъ ему языкъ. — Если было что нибудь еще, такъ это моя мачиха , которая била меня за то, что я читалъ книги , наводила отца на разныя строгости, и хотѣла чтобы я женился; а я умеръ-бы отъ этого. Мнѣ всегда хотѣлось
знать и вѣдать то, что вижу. Да у насъ-же такая сторона, что чудеса на всякомъ шагу: и море, и зимы, безъ солнца а свѣтлыя, и лѣса непроходимые ; а въ лѣсахъ сколько дивнаго!... Человѣкъ не звѣрь , который живетъ только для того, чтобы пропитать себя. Ему надобно знать , что для чего создано. ... А, гдѣ я могъ научиться всему этому и узнать многое другое ? .. . Судите меня сами... .
«Ну, а если-бы я велѣлъ тебѣ воротиться домой ?... »
— Ваше Высокопреподобіе ! неужели вы сдѣлаете это? А если сдѣлаете , такъ я убѣгу въ другой разъ , и въ Холмогорахъ не останусь. Особливо теперь, мнѣ тамъ и житья не будетъ. -
« Но ты видишь , что мнѣ трудно принять тебя въ наше училище : во-первыхъ потому, что ты бѣглецъ, а во-вторыхъ потому, что у насъ не принимаютъ въ ученье крестьянскихъ дѣтей.
Ломоносовъ задумался. Не обращаясь ни къ кому, онъ произнесъ какъ будто невольно : — Такъ неужели потому , что я родился крестьянскимъ сыномъ , мнѣ уже не льзя и учиться ?
« Да , почти такъ ! » примолвилъ Ректоръ. «Однакожъ я возьму тебя на свою отвѣтствен-
ность, если ты будешь уменъ, добръ , послушливъ. Въ тебѣ видна излишняя горячка, молодой человѣкъ! А ты будешь подчиненъ людямъ, которые выше всего почитаютъ смиреніе.
— Я буду повиноваться всякому ; только позвольте мнѣ учиться, Ваше Высокопреподобіе.
« Ну, скажи-же мнѣ : ты знаешь церковную грамоту?
Знаю и гражданскую.
« И гражданскую? А что еще знаешь ты ?»
—Службу церковную, уставы церковные; знаю еще Ариѳметику Магницкаго.
« О, братецъ , да ты преученый человѣкъ !» сказалъ Ректоръ улыбнувшись, « Однакожъ у насъ не вѣрятъ сказанному ; надо доказать слова свои на дѣлѣ. Ты долженъ выдержать экзаменъ.
—Не знаю о чемъ вы говорите; но я готовъ на все.
«Отецъ Порфирій!» сказалъ Ректоръ обращаясь къ монаху: « ты можешь самъ сдѣлать это: проэкзаменуй его, и потомъ передай Медосту Ипполитовичу.
Смиреннымъ поклономъ отвѣчалъ монахъ. А Ломоносовъ? Онъ не зналъ, къ Богу-ли обратиться съ первымъ благодареніемъ, или къ по-
кровительному Ректору. Онъ не умѣлъ выразить восторга своего ни словами , Ни движеніями ; но если Ректоръ умѣлъ читать Языкъ души, выражаемый лицомъ , то конечно благодарность Ломоносова показалась ему краснорѣчивѣе всѣхъ благодарственныхъ рѣчей, читанныхъ имъ на Латинскомъ языкѣ схоластиковъ.
На другой день , утромъ , отецъ Порфирій явился къ Ректору, Герману Копцевичу, и послѣ обычнаго привѣтствія сказалъ :
—Почитаю долгомъ извѣстить Баше Высокопреподобіе , что мальчикъ , мною представленный , оказался отлично-хорошимъ чтецомъ, и во всѣхъ отвѣтахъ своихъ показалъ смѣшливость большую. Ариѳметику Магницкаго знаетъ онъ наизустъ ; Грамматику Смотрицкаго то-же.