Оставшись въ своемъ кругу, гдѣ игралъ онъ первую роль, Ѳеофанъ завелъ рѣчь о многихъ предметахъ, былъ отмѣнно милостивъ ко всѣмъ, и прощаясь съ братіею, будто вспомнилъ опять о Ломоносовѣ и поручилъ его особенному покровительству Архимандрита и Префекта.
6*
Дни пошли опять своею чередой ; только Ломоносовъ вскорѣ замѣтилъ , что начальники и и учители стали требовательнѣе къ нему, начали изъявлять нѣкоторую холодность къ своему прежнему любимцу, и, не рѣдко, язвительными намеками напоминали ему, что онъ фаворѣ у Высокопреосвященнаго. Это чувство такъ естественно въ сердцѣ человѣческомъ ! Въ самомъ дѣлѣ, какъ осмѣлился выскочка разглагольствовать прямо съ такою высокою особою, и заставилъ старшихъ своихъ быть только слушателями? Да и какъ не совѣстно Высокопреосвященному унижать себя разговоромъ съ простымъ школьникомъ, когда вокругъ него столько почетныхъ особъ. О, надобно-же доказать ничтожному пришельцу, что онъ еще не вышелъ изъ подъ нашей ферулы ! надобно доказать.
Начались эти доказательства. Первое состояло въ томъ, что съ него стали строго взыскивать за малѣйшее недоразумѣніе, за самую мѣлкую ошибку. Второе , отъ него стали требовать не человѣческихъ успѣховъ; третье, ему начали отказывать во всѣхъ, самыхъ справедливыхъ просьбахъ ; четвертое.... но возможно-ли исчислить все ? Этого не лъзя даже ставить въ вину человѣку, если такое чувство маленькаго мщенія, какъ будто доказательство его силы, кроется въ душѣ почти каждаго, и
только строгій прцсмотръ за нашимъ хранилищемъ всего прекраснаго, высокаго, благороднаго , только безпрерывное наблюденіе за собою , дѣлаютъ насъ чистыми, достойными высокаго нашего названія.
Однакожь , схолько мы ни отдаемъ справедливости сердцу человѣческому , а Ломоносову было отъ этого не легче. Онъ долго терпѣлъ нападенія непріязненныхъ (дологъ и одинъ день для того , кто терпитъ ) ; наконецъ рѣшился объясниться съ самимъ отцомъ Архимандритомъ, и повергнуть передъ нимъ свою искреннюю , давнюю просьбу.
Явившись къ нему въ свободную минуту, онъ нашелъ его одного, что было очень кстати, и за смиреннымъ завтракомъ, что было еще больше кстати. Архимандритъ былъ истинно добродѣтельный , благочестивый человѣкъ ; желалъ добра и дѣлалъ его всякому ; но иногда увлекали его услужливые совѣтники. Онъ не разлюбилъ Ломоносова, и не смотря на черную тѣнь , которая легла между ними послѣ Ѳеофанова посѣщенія, встрѣтилъ его благосклонно.
«Что скажешь, добрый Архангелогородецъ?» спросилъ Архимандритъ ласково.
— Ваше Высокопреподобіе ! Вы мой благодѣтель : смѣло являюсь къ вамъ съ новою просьбою.
« А я радъ выслушать тебя.
— Отпустите меня въ Кіевъ, Ваше Высокопреподобіе.
« Въ Кіевъ ? а зачѣмъ ?
— Одинъ годъ поучиться тамъ, посмотрѣть славнаго въ Исторіи нашей мѣста, и прочесть нѣкоторыя книги.
« Въ Кіевъ !... Не по приказу-ли Высокопреосвященнаго ?
— По собственному желанію и по благословенію этого великаго архипастыря. Остается только вамъ благословить меня.
« А если я не могу сдѣлать этого ?»
— Милость Вашего Высокопреподобія неизреченна.
« Оно такъ , » сказалъ Архимандритъ смягчаясь,» но я не властенъ одинъ отпустить тебя
Ломоносовъ обратилъ на него глаза съ вопрошающимъ видомъ.
« Да, не властенъ ; для этого надобно согласіе всей Академіи, надобны особенныя причины; а между тѣмъ , того и жди, что ты опять станешь публично разсказывать о своемъ самозванствѣ.
— Ваше Высокопреподобіе! передъ архипастыремъ и въ вашемъ присутствіи изливая свою душу , я не думалъ , что оскорблю кого ни-
будь. Но если я виноватъ , простите меня и припишите моей неопытности поступокъ, можетъ быть, слишкомъ дерзкій. Вамъ извѣстно, что я не былъ никогда доносчикомъ и сплетникомъ. Клянусь Богомъ, что гдѣ-бы ни былъ я, мое глубокое почтеніе къ вамъ не изгладится въ моемъ сердцѣ. Вы можете вѣрить мнѣ, вами облагодѣтельствованному.
« Я и готовъ вѣрить , но сказалъ уже, что одинъ не могу отпустить тебя. Для этого надобно согласіе Академіи и особенныя побудительныя причины.
— Причина : страсть моя къ ученью.
« Да, я часто слышу объ этой страсти ; но слышу и о другихъ страстяхъ твоихъ ; ты не уживчивъ съ товарищами , не уважителенъ къ старшимъ, дерзокъ съ высшими.
— Въ первый разъ на меня это обвиненіе ! и оно тѣмъ прискорбнѣе, что узнаю о немъ изъ устъ Вашего Высокопреподобія.