8*
« Говаривалъ-ли ты объ этомъ съ нашимъ Козачинскимъ ?
— Что мнѣ говорить съ нимъ ! Да и неужели ты почитаешь его великимъ человѣкомъ ?
— Не великимъ , а умнымъ, краснорѣчивымъ. Я имѣлъ случай прочесть его Теорію панегириковъ: хорошо! Только не понимаю, какъ хочетъ онъ, чтобы говорить рѣчь по наукѣ? Я думаю, для этого надобно что нибудь другое.
« Нѣтъ , любезный Конискій ! ты еще слишкомъ молодъ и потому говоришь такъ. Подражаніе, подражаніе древнимъ ораторамъ—вотъ единое средство Краснорѣчію. Если мнѣ случится говорить когда нибудь рѣчь, я стану всячески подражать Цицерону.
— А я нѣтъ ! я хочу самъ быть Цицерономъ! — пылко воскликнулъ Конискій.
Они оба засмѣялись и Ломоносовъ сказалъ :
« Какъ далеко залетѣли мы ! Я хочу подражать Цицерону , а ты и самъ быть Цицерономъ.
— Шутки въ cm эрону. Скажу тебѣ тайну души моей. Я стараюсь всевозможно изощрить свой умъ науками, изучить правила Краснорѣчія и самому научиться произносить ораторскія рѣчи, для того чтобы дѣйствовать на умы , ко благу Церкви и нашей православной Императрицы. Говорятъ, что въ наше время Краснорѣчію тѣсное поприще. Но посмотри
Gc :
что дѣлается съ нашими братьями въ Польшѣ: Уніяты, Католики притѣсняютъ, оскорбляютъ ихъ. Я хочу защищать ихъ словомъ , потому что не могу гремѣть оружіемъ противъ гонителей нашей Церкви. Въ устахъ оратора, истиннаго оратора , слово такъ-же сильно и страшно, какъ мечъ въ десницѣ воина. Ломоносовъ смѣялся надъ Конискимъ, почитая его пылкимъ мечтателемъ. Онъ еще не зналъ, какіе громы будутъ летать нѣкогда изъ устъ этого защитника православныхъ! Онъ. не зналъ, что изъ пылкаго юноши образуется краснорѣчивѣйшій Русскій ораторъ, который будетъ трогать и услаждать Царей.
Между тѣмъ, вскорѣ Ломоносовъ рѣшительно сталъ скучать въ Кіевѣ и проситься назадъ въ Москву. « Что мнѣ тутъ дѣлать ? » думалъ онъ. «За тѣмъ-ли я пріѣхалъ сюда, чтобы слушать ихъ словопренія? Нечему научиться мнѣ у нихъ, если и здѣсь не вижу я своей любимой науки о природѣ. Поѣду назадъ, въ Москву. Тамъ скоро долженъ кончиться курсъ моего ученія. А послѣ него увидимъ. »
Съ такими мыслями, онъ изъявилъ желаніе возвратиться въ Московскую Академію. Его не удерживали. Нашлись какіе-то сопутники и онъ отправился съ ними, по той-же дорогѣ, по которой ѣхалъ нѣсколько мѣсяцевъ назадъ. Такимъ образомъ , въ Кіевѣ Ломоносовъ не про-
былъ и году. Онъ совершенно разочаровался тамъ отъ всѣхъ надеждъ, съ какими ѣхалъ впередъ , и оставилъ безъ сожалѣнія Кіевскій разсадникъ наукъ. Только добраго , пылкаго Конискаго жаль было ему оставить , можетъ быть для того чтобы уже болѣе не свидѣться съ нимъ. Пути этихъ двухъ необыкновенныхъ человѣкъ были различны.
Глава VI.
Ломоносовъ возвратился въ Москву съ нѣкоторою робостью : онъ боялся встрѣтить прежнія недовольныя лица своихъ наставниковъ , не охотно отпустившихъ его въ Кіевъ. Друзей-товарищей у него не было ; а безъ нихъ кому встрѣтить и успокоить пріѣзжаго ? Однакожъ онъ тотчасъ увидѣлъ , что опасенія его были напрасны. Въ это время , и Ректоръ и Префектъ были новые, очень хорошо расположенные къ нему, потому что имя Ломоносова уже славилось въ Академіи, такъ, что когда онъ явился къ новому Префекту, Антонію Кувичинскому, этотъ почтенный человѣкъ встрѣтилъ его съ радушнымъ видомъ, и началъ говорить какъ съ старымъ знакомымъ.
— А! Г. Ломоносовъ ! здравствуй, любезный Другъ, здравствуй ! Скоро , братъ, возвратился ты.
«И жалѣю, что не послушалъ тѣхъ, которые не совѣтовали мнѣ ѣздить въ Кіевъ.
— А что ? развѣ тебя дурно приняли тамъ ?
«Нѣтъ, я благодаренъ наставникамъ и властямъ Кіевской Академіи; но я имъ, а они мнѣ были чужды.
— Отъ чего-же такъ ?
« Философическій кругъ ихъ ученія не былъ для меня удовлетворителенъ, а наукамъ словеснымъ я не учился тамъ, потому что проходилъ ихъ здѣсь. Я ѣхалъ особенно для Математики и Физики, а именно этихъ наукъ нѣтъ въ Кіевской Академіи.
— Чѣмъ-же ты занимался тамъ ?
« Ходилъ на философическія лекціи, на диспуты; а больше всего читалъ книги въ Академической библіотекѣ.
Префектъ началъ распрашивать его ; Ломоносовъ отвѣчалъ , хваля многое , умалчивая о многомъ, и особенно превозносилъ попеченія Преосвященнаго Рафаила о наукахъ , просвѣщеніи, и благочиніи. Довольный его разсказами, Префектъ сказалъ наконецъ :
— И такъ, ты поступаешь теперь въ Риторическій классъ, къ отцу Порфирію Крайскому. Надѣюсь, что будешь учиться по прежнему, то есть хорошо.