«Во всѣхъ. Я пришлю тебѣ сочиненія его. Замѣть торжественныя оды его : это верхъ искуства. Таковы-же похвальныя и духовныя его стихотворенія , таковы и сатиры , исполненныя остроумія и тонкихъ намёковъ.
— Любопытно, любопытно. А какими стихами писалъ онъ ?
« Александрійскими. Они утвердились у насъ со времени Опица, и кажется останутся навсегда.
Мысль : не льзя-ли примѣнить этого размѣра и къ Русскимъ стихамъ, блеснула въ головѣ Ломоносова. Онъ просилъ Штренглибера поскорѣе прислать ему стихотворенія Гинтера, и съ жаромъ принялся читать ихъ, когда получилъ. Штренглиберъ прислалъ ему также вышедшія не задолго стихотворенія Галлера и Гагедорна, которые только что начинали свое поэтическое поприще. Но они не сдѣлали на
него такого впечатлѣнія какъ Гинтеръ, котораго читалъ и перечитывалъ Ломоносовъ. Онъ тотчасъ принялся за теорію Русскаго стиха, и попытки его выходили удачны. Слова мужественнаго языка нашего легко укладывались въ Александрійскіе стихи. Поэтъ былъ въ восторгѣ отъ этого, и началъ писать множество посланій и похвальныхъ стиховъ своей милой Христинѣ. Одними изъ нихъ онъ былъ такъ доволенъ, что рѣшился сказать ей объ этомъ.
Случилось, что отца ея не было дома къ обѣду; Виноградовъ часто отлучался въ послѣднее время, и Ломоносову пришлось въ первый разъ обѣдать съ Христиной одному. Слугъ не было, и молодая хозяйка сама ходила за кушаньемъ, то-же своего приготовленія. Никогда еще Ломоносовъ не видалъ ея столько веселою и привѣтливою къ нему. Онъ не замѣтилъ, какъ окончился обѣдъ, въ разговорахъ живыхъ, радостныхъ. Послѣ обѣда , когда Христина собрала со стола и принялась за какое-то рукодѣлье, Ломоносовъ еще не оставлялъ ея комнаты.
— Христина! —сказалъ онъ ей наконецъ.— Знаете-ли, что я написалъ для васъ стихи ?
« Стихи ? для меня ? » спросила она съ изумленіемъ, въ которомъ видно было удовольствіе.
« Какіе-же это стихи ?
— Я говорю въ нихъ то, что чувствую....
, >oglc
« Михайло ! » прервала она его. « Я конечно могу знать все, что вы чувствуете: такъ увѣрена я въ добромъ вашемъ сердцѣ.
— О, конечно, конечно, Христина! Ты угадала. . .. Прости меня, что я говорю тебѣ дружеское ты : я не могу называть тебя многоличнымъ вы.
_ Христина уже такъ привыкла къ страстнымъ выраженіямъ Ломоносова, что ей не показалось страннымъ и это признаніе его. Напротивъ, она радостно приняла его , и вмѣсто отвѣта промолвила :
— Прочитай-же стихи, написанные для меня.
Босторженный Ломоносовъ выхватилъ изъ кармана бумагу и началъ читать ; но вскорѣ ему самому стало смѣшно, что онъ читалъ Русскіе стихи Нѣмкѣ, не понимавшей ни одного Русскаго слова.
И онъ, и Христина засмѣялись.
— А какъ мнѣ жаль, что я не понимаю твоихъ стиховъ ! — сказала наконецъ она съ чувствомъ. — Выучи меня Русскому языку, Михайло !
Ломоносовъ онѣмѣлъ отъ восхищенія, когда услышалъ это желаніе, высказанное съ дѣтскимъ простодушіемъ.
« Ты будешь учиться Русскому языку, Христина ?
— Да , для того , чтобы понимать твои стихи.
Ломоносовъ сталъ на колѣни и торжественно произнесъ :
« Даю слово , что ты выучишься Русскому языку ! Никакія препятствія не отвлекутъ меня отъ этого. Но , Христина , достанетъ-ли твоей рѣшимости ?
« Учиться? у тебя? О, вѣрно ты не сдѣлаешь для меня того , что я готова для тебя сдѣлать! Иначе ты не сталъ-бы спрашивать меня объ этомъ.
— Я готовъ отдать тебѣ жизнь мою ! Она твоя, твоя съ этихъ поръ !
«А моя давно принадлежитъ тебѣ, Михайло!
Христина сказала это, и сама встревожилась. Въ смущеніи прибавила она :
— Я думаю, скоро придетъ папенька: онъ не любитъ долго оставаться на обѣдахъ. Пора намъ разлучиться.
« О, я не хочу оставить тебя !
— Должно, Михайло.
Христина! для чего не могу я всегда быть съ тобой, видѣть тебя, слышать, восхищаться тобой !
Она не хотѣла слушать его долѣе, и поспѣшила уйдти.
Черезъ нѣсколько дней , влюбленные условились , чтобы каждое послѣ-обѣда, когда старикъ портной отдыхалъ въ дальней каморкѣ, Ломоносовъ приходилъ учить Христину Русскому языку. Ученье это состояло въ томъ, что онъ приносилъ ей нѣсколько Русскихъ словъ, написанныхъ Нѣмецкими буквами , вмѣстѣ съ переводомъ, и на слѣдующій день училъ ее составлять изъ нихъ фразы. Онъ дивился успѣхамъ своей ученицы. Въ самомъ дѣлѣ , въ немного дней она выучила множество словъ и цѣлыхъ рѣченій. Великое слово: люблю, разумѣется, играло тутъ важную роль.
Безотчетное, пылкое чувство наконецъ стало принимать для Ломоносова одинъ образъ, опредѣленный и обольстительный. Онъ воображалъ Христину своею неразлучною подругою, и часто, одинъ, думалъ, какъ счастливъ былъ-бы онъ, если-бы соединилъ съ нею судьбу свою. «Христина такъ прекрасна, такъ любитъ меня! Она усладила-бы жизнь мою ; я не былъ-бы одинокъ съ нею. Тогда и горести, которыя неизбѣжны для человѣка, не казались-бы мнѣ страшными. Я утѣшался-бы глядя на нее. Да , одинъ взглядъ ея уже дѣлаетъ меня счастливымъ. Что-же если-бы она была со мною всегда, неразлучно, принадлежала мнѣ?» спросилъ онъ наконецъ самъ себя. «Отецъ ея конечно согласится видѣть счастливою свою дочь. А другихъ пре-