пятствій нѣтъ; надобно только согласіе отца, Виноградовъ сказалъ-бы: чѣмъ жить?... Правда, у меня нѣтъ никакого имѣнія, за то есть трудолюбіе. Буду работать, и прилежаніемъ заслужу себѣ мѣсто. До возвращенія въ отечество еще далеко; но здѣсь мы будемъ жить у отца. Неужели онъ не дастъ мнѣ угла ?... Но что думать объ этомъ! Это прозаическіе вздоры. Я буду счастливъ: вотъ главное! О, какъ буду я счастливъ ! Въ самомъ дѣлѣ , я не могу представить себѣ , какое чудное , непостижимое счастіе, всегда быть съ Христиной, знать, что она принадлежитъ мнѣ и можетъ открыто говорить : я твоя ! »
Онъ прыгалъ по комнатѣ и радовался какъ дитя, воображая Христину своей женою.
« Для чего давно не рѣшился я просить руки ея ? » думалъ онъ. Сколько счастливыхъ дней , которые прожили-бы мы съ нею, теперь погибло невозвратно ! Глупецъ ! Я не зналъ своего счастія. Я искалъ его въ мечтахъ , въ отвлеченныхъ умственныхъ занятіяхъ , не понимая, что оно было такъ близко подлѣ меня. Да ! что можетъ сравниться съ блаженствомъ тихой семейственной жизни ?... Завтра-же скажу отцу о своемъ намѣреніи : я не хочу долѣе чуждаться своего счастья.
Глава XI.
Въ самомъ дѣлѣ, на другой-же день Ломоносовъ сказалъ портному, что онъ любитъ дочь его и предлагаетъ ей свою руку.
Старикъ изумился до такой степени, что сначала не понялъ его, а когда понялъ, то сказалъ съ огорченіемъ:
« Г. Рускій! кажется, я не далъ вамъ повода смѣяться надо мной и надъ моею дочерью.
—Смѣяться ? Но я не вижу ничего насмѣшливаго въ томъ предложеніи, отъ котораго зависитъ счастіе моей жизни.
« Да какое счастіе жизни въ такой несообразности ! Я бѣдный портной и коренной Нѣмецъ , а вы иностранецъ, путешественникъ , ученый человѣкъ !... Это , сударь, насмѣшка , просто насмѣшка.
— Сдѣлайте милость, примите это въ прямомъ смыслѣ. Я прошу у васъ руки вашей дочери , и клянусь , что согласіе ваше сдѣлаетъ меня счастливымъ.
« Да могу-ли я принимать серьёзно такое предложеніе, которое невозможно для васъ ?
— Какъ невозможно ?
« Дочь моя не будетъ вашею женой,
Ломоносовъ поблѣднѣлъ отъ внутренняго движенія, и сказалъ въ полголоса.
— Она будетъ моею.... . женой.
« Какъ ? вы рѣшаетесь, сударь, говорить это такъ смѣло , въ присутствіи отца ? Что это значитъ ?
— То, что препятствій никакихъ нѣтъ, и вы должны благословить насъ.
« А я вамъ скажу тысячу препятствій : во-первыхъ , дочь моя Лютеранка , а вы другаго закона.
— Я Христіанинъ. Разность въ догматахъ нашихъ религій не мѣшаетъ браку.
« Во-вторыхъ : я не знаю кто вы.
— Вы знаете , что я честный человѣкъ ; нѣсколько мѣсяцевъ житья у васъ въ домѣ, кажется, могли вамъ доказать это.
—Я и увѣренъ, что вы честный человѣкъ; но я, напримѣръ , портной : ножницы да игла доставляютъ мнѣ хлѣбъ; а вы чѣмъ живете и чѣмъ можете содержать свою жену ?... Я не знаю.
« Милость Императрицы Россійской доставляетъ мнѣ существованіе ; а когда я окажусь достойнымъ этой милости, то мнѣ дадутъ хорошее мѣсто по ученой части.
— Но вы чужеземецъ , вы должны ѣхать въ свое отечество; вы разлучите меня съ дочерью, если женитесь на ней ; вы увезете ее въ свою Россію, а я никакъ не соглашусь на это.
« Но если дочь ваша будетъ счастлива со мной ?
—Это знаетъ только Богъ. Наконецъ, я не согласенъ на это ; да вѣрно и дочь моя не согласится.
«Спросите у нея.
—Боже мой! неужели вы говорили съ ней объ этомъ?—вскричалъ старикъ всплеснувъ руками.
« Я знаю, что она согласится быть моею женой.
—О позоръ! дочь моя изъяснялась съ вами въ любви? О срамъ !... никогда, никогда , сударь, не соглашусь !...
Старикъ началъ ходить большими шагами по комнатѣ, качать головой, вздыхать, охать.
— Позвольте сказать мнѣ одно: вы могли-бы
слышать каждое слово, Которое говорилъ я вашей дочери, и вѣрно не нашли-бы ни въ одномъ ничего предосудительнаго. Увѣряю васъ въ этомъ какъ честный человѣкъ. Впрочемъ , не хочу долѣе смущать васъ, и прошу подумать о моемъ предложеніи.