Между тѣмъ Шуваловъ былъ озабоченъ многими дѣлами, и всего больше открытіемъ Московскаго Университета. Къ концу 1754 года онъ подалъ свое доношеніе въ Сенатъ , и просилъ
утвердить Уставъ Университетскій по новому , передѣланному имъ плану. Сердце Ломоносова радовалось этому какъ своему собственному счастію. Дни за два до Новаго года, онъ пришелъ къ Шувалову , порадоваться вмѣстѣ, и принесъ изготовленное имъ Похвальное Слово Петру Великому, которое долженъ былъ говорить въ слѣдующемъ Апрѣлѣ, въ день коронаціи Императрицы. Онъ прочиталъ его Шувалову , и просилъ сказать , нѣтъ-ли чего исправить въ этомъ Словѣ. Шуваловъ просто расхвалилъ его , восхищался , и въ сердечной откровенности воскликнулъ :
— Боже мой ! И этого человѣка не умѣютъ цѣнить ! Этому человѣку отказываютъ въ ничтожномъ поощреніи !... Знаете-ли , Михайло Васильевичъ , что Академія нашла средство не одобрить васъ къ наградѣ ?
Ломоносовъ остолбенѣлъ : онъ ничего не слыхалъ объ этомъ.
— Да ! Они утверждаютъ , что Высочайшія награды уже давно отличили заслуги ваши; что новыхъ причинъ къ представленію нѣтъ, а безъ этого они не осмѣливаются утруждать Императрицу своею просьбою. Такъ и отложено это , впредъ до особеннаго случая.
Ломоносовъ глубоко оскорбился. Онъ не могъ даже ничего сказать на неожиданную новость. Напрасно Шуваловъ старался развлечь
его разговоромъ объ Университетѣ Московскомъ , о надеждахъ на это новое, важное учрежденіе ; напрасно начиналъ опять хвалить читанное ими Слово Петру Великому, распрашивалъ объ успѣхахъ и открытіяхъ въ Русской Исторіи и въ другихъ предметахъ занятій его; Ломоносовъ никакъ не могъ побѣдить своей грусти. Не лишеніе награды огорчало его : нѣтъ! онъ конечно уважалъ и цѣнилъ ее, но не могъ-бы придти въ такое прискорбное смущеніе и не получивши обѣщанной награды. Его огорчило торжество враговъ его, и въ этомъ-то состояніи души написалъ онъ на другой-же день къ Шувалову слѣдующее письмо.
« Изъ вчерашняго Вашего Превосходительства милостиваго разговора примѣтилъ я ; что злоба преодолѣваетъ благости, подкрадываясь подъ святость Высочайшихъ повелѣній. И такъ ежели невозможно, чтобы я , по моему всепокорнѣйшему прошенію , былъ произведенъ въ Академіи , для пресѣченія коварныхъ предпріятій , то всеуниженно Ваше Превосходительство прошу , чтобы вашимъ отеческимъ предстательствомъ переведенъ я былъ въ другой корпусъ , а лучше всего въ Иностранную Коллегію , гдѣ не меньше могу принесши пользы и чести отечеству, а особливо имѣя случай употреблять въ споможеніе архивы къ продолженію Россійской Исторіи.
Я прошу Всевышняго Господа Бога, дабы онъ воздвигъ и ободрилъ ваше великодушное сердце въ мою помощь , и чрезъ васъ-бы сотворилъ со мною знаменіе во благо: да видятъ ненавидящій мя и постыдятся , яко Господь помоглъ ми и утѣшилъ мя есть, изъ двухъ единымъ : дабы или всѣ сказали : Камень его-же небрегоша зиждущій , сей бысть во главу угла , отъ Господа бысть сей, или-бы въ мое отбытіе изъ Академіи ясно оказалось, что она лишилась , потерявъ такого человѣка, который черезъ толь много лѣтъ украшалъ оную , и всегда съ гонителями наукъ боролся, не смотря на свои опасности. Ожидая того или другаго, въ твердомъ на милостивѣйшее ваше ходатайство упованіи , съ усерднымъ глубокопочитаніемъ пребываю и проч. »
Отвѣтъ Шувалова не могъ быть сомнителенъ. Онъ тотчасъ послалъ за Ломоносовымъ и встрѣтилъ его словами :
— Михайло Васильевичъ! Вы хотите оставить меня въ то самое время , когда особенно мнѣ нужны ? Это , право , не по-дружески.
« Вашему Превосходительству извѣстно понесенное мною оскорбленіе. Но совсѣмъ не отъ васъ хочу я бѣжать , а отъ враговъ своихъ и отъ непріятностей. У меня не достаетъ больше силъ !
— Презрите вашихъ враговъ и будьте увѣрены , что я васъ не выдамъ. Совсѣмъ не какъ себялюбецъ сказалъ я, что вы мнѣ нужны: нѣтъ, вы нужны мнѣ , какъ исполнителю высшихъ , прекрасныхъ намѣреній. На дняхъ будетъ подписанъ указъ объ открытіи Московскаго Университета. Давайте мнѣ людей !
Шуваловъ затронулъ такую струну, что Ломоносовъ ожилъ въ одно мгновеніе , и съ бодростью отвѣчалъ :
— Двухъ извольте хоть сей часъ возводить на каѳедру ! Одинъ , извѣстный вамъ , Поповскій ; другой Барсовъ, прилежный ученый, хоть и молодой человѣкъ. За обоихъ ручаюсь вамъ, потому что они , могу сказать , мои воспитанники.