Очередной остров также оказался небольшим, чем-то похож на разлапистую морскую звезду. Пока его обходил по кругу — искал где ловчее пристать — насчитал шесть разных выступов и, соответственно, шесть разных заливчиков, замаешься такой выползень оборонять если что. Выбираю самый большой из них, причаливаю, и топаю ногой по берегу, объявляя остров в собственность Гудвину. Теперь идем наверх, осматривать местность. Поднялся, достал бинокль и стал осматривать сам остров и окружающие морские дали.
— Руки вверх! — неожиданный приказ застал меня врасплох. Медленно поднимаю руки и говорю:
— Перепись населения. Вы находитесь на территории, принадлежащей Гудвину Великому и Ужасному. Предъявите документы в развернутом виде!
А в ответ тишина — видимо там переваривают мою белиберду.
— Повернуться-то можно? — спрашиваю.
— Можно, только без фокусов, — иначе стреляю, — слышу в ответ.
Неторопливо, не опуская рук, осторожно поворачиваюсь. И! Картина сюр! Стоит мужик в сапогах, кальсонах и нижней рубашке, но с каской на голове и целится в меня из винтовки. С оптическим прицелом. Нихрена себе я попал!
— Ты кто такой? — спрашивает он меня.
— Я — переписчик. Видите же — написано на мне. Выполняю поручение Гудвина Великого и Ужасного. Самого Старшего над этими островами!
— Оружие есть?
— Нет, нам не положено, — ну не говорить же "человеку с ружьем" что оно у меня все-таки есть, но надежно спрятано.
— Что же так? Один и без оружия7 Рискуете. Тут недавно стреляли неподалеку, я ясно слышал.
— Извините, — но разочарую, не выдали. Сочли необязательным. Начальству виднее. В свою очередь и я вас спрошу — мы так и будем стоять или займемся делом?
День 22. Часть 2
Несколько секунд дядя раздумывает.
— На чем сюда прибыл?
— На лодке, — отвечаю, — она там, внизу к берега стоит. И ещё — руки то опустить можно? Не малец ведь, в такой раскорячке стоять.
— Да можно, уже — можно. Ты проведи к своей лодке — продемонстрируй, на чем по здешним морям ходишь.
Ну я и повел — куда же бедному посланцу великого Гудвина деться? По пути сразу прикидывал — что делать, если он решит меня пристрелить. И резонно решил, что ничего ему я не успею сделать.
Но вид моей "Каракатицы" привел дядю в полное изумление.
— И это "хау-ноу" местного разлива еще и плавает?
— Нам на каботажное плавание хватает, — отвечаю с обидой в голосе, — сам бы взял и построил. Я вот — смог! А чужое хаять — все мастера. И плавает гов… гуано в проруби, по морю суда ходють.
— Ты моряк, что ли?
— Нет. Но здесь я, похоже что единственный капитан с собственным судном.
Дядя в кальсонах беззастенчиво лезет в мою лодку, и бегло, но притом тщательно её осматривает. Потом тихонько хмыкает, видно придя к каким-то своим выводам.
— Пакеты захватите, там еда. Перепишу вас, заодно и поедим, — говорю ему, видя что процесс таможенного досмотра закончился.
Мужик хватает их и лезет обратно — а выйдя, кладет на берег, отходит чуть в сторону, и жестом показывает, чтобы я сам их и взял. Понятно — это чтобы мои руки были заняты, и не бросился на него. Продуманный товарищ, опытный, такого на хромой козе не объедешь. Так что — будем с ним только договариваться.
— Где здесь можно спокойно поговорить?
— Поскольку вы — мой гость, то приглашаю к себе, — и очередным жестом показывает мне дорогу, потом поднимает один пакет — и мы пошли к его лагерю.
Ну что сказать, Креативщики и здесь не оплошали — выдали ему армейскую брезентовую палатку. Рядом на веревке висит гимнастерка и брюки. Погон нет, а вот петлицы на ней присутствуют. И три зеленых кубаря на них меня не настораживают, а только усиливают возникшие подозрения.