скромно постучала по косяку, встретила задумчивый взгляд Арсения Валерьевича,
прошла в класс и села напротив него.
- Слушаю вас, Мила, - опустил голову учитель, заполняя что-то в журнале.
Я посмотрела на его красивые, поросшие темными волосами руки, на длинные,
нервные пальцы, с ухоженными ногтями. Да уж! Арсений Валерьевич любил
следить за собой: аккуратно подстриженная бородка, короткие волосы, с
торчащей, уложенной гелем челкой, безукоризненно белая рубашка, тонкий
черный галстук, зауженные книзу темно-синие брюки с идеально отутюженными
стрелками. Такое ощущение, что он сошел со страниц какого-нибудь немецкого
каталога. Правильные черты лица, темные волосы и глаза, стройная, подтянутая
фигура - в меру худощавая и мускулистая. Лощеный франт! Руки чесались - так
хотелось взъерошить слишком безупречную - волосок к волоску - прическу,
сорвать новомодный галстук, освободить смуглую шею от тесного, застегнутого на
все пуговицы воротничка... в общем, устроить художественные беспорядок,
придать его внешности больше жизни, спонтанности, всплеска.
Артем же, напротив, ненавидел все идеальное и правильное. Его гардероб
пестрил всеми цветами радуги, и сочетанием этих самых цветов он никогда не
заморачивался - одевал первое, что попадалось под руку. Поразительно, но даже в
этом хаосе стиля и не сочетающихся друг с другом оттенков он умудрялся
выглядеть гармонично и... сексуально. Преобладающим же цветом в его гардеробе
был все-таки черный. Отсюда и его прозвище Темный.
Мой Темный...
Как же я любила, когда он небрежным движением откидывал назад длинную,
вечно мешающую ему, челку или убирал за уши пряди иссиня-черных, доходящих
до плеч волос. Жгучие черные глаза его, в оправе удивительно длинных загнутых
ресниц, сверкали, когда он смотрел на меня, слегка прищурившись и вздернув
правую бровь. На чувственных губах играла его фирменная насмешливо-
издевательская ухмылочка, словно все, что происходило вокруг, забавляло его и
нисколечко не трогало.
Видимо, я задумалась и не заметила внимательного взгляда темно-карих глаз,
изучающих отрешенную меня.
- Мила... - услышала я тихое и вздрогнула.
- Ой! - захихикала я. - Простите...
- У вас ко мне что-то есть? - улыбнулся в ответ Арсений Валерьевич.
- Да, - закусила я губу. - Мне... нужно подтянуть оценки по вашим предметам.
Эээ... Как я могу это сделать?
- Кхм... Ну для начала выполнять все домашние задания... все, что я даю вам на
дом, выучить правила грамматики, орфографии, отвечать, по мере возможности,
на уроках, желательно на отлично написать предстоящие диктант и сочинение...
- Вы меня не поняли, Арсений Валерьевич, - перебила я его. - Мне нужна помощь.
Ваша помощь.
Арсений Валерьевич молчал, вертя в пальцах шариковую ручку. Я нахмурилась.
- Я имела в виду дополнительные занятия, - пояснила я, раздраженная его
реакцией. К чему делать такое загадочное лицо? Словно я предлагаю ему себя, а он
размышляет, стоит ли ему соглашаться или нет.
- Я понял вас, - кивнул он наконец. - К сожалению, я не могу вам ничем помочь,
Мила. У меня очень плотный график, на носу подготовка к Олимпиаде. Я не могу
выделить для вас время. Мне жаль...
Он что, издевается?
- Вы отказываете мне?
- Я действительно очень занят, Мила. Может вам стоит поговорить с каким-
нибудь другим преподавателем? Или нанять репетитора? Я могу вам дать парочку
телефонов...
Он это всерьез?
- Арсений Валерьевич, может я... в чем-то провинилась перед вами? Я могу...
- Мила, за кого вы меня принимаете? - резко перебил он меня. - Вы тут
совершенно ни при чем. Я... в общем, это очень личное. И у меня нет времени.
Правда. Я бы с радостью помог вам, но... не сейчас... не в этом учебном году...
Я так была уверена в том, что он согласится позаниматься со мной, что
растерялась и сразу не нашлась, что ответить. Лишь бегала глазами по его
сочувствующему лицу, по каким-то фразам, написанным на доске его
каллиграфическим почерком, по сжатым в кулаки рукам...
Возможно, он действительно занят, но... Черт! Я так надеялась на него. Ни один
из учителей не смог отказать мне. Все проявили понимание - даже учитель по