Безумный Роб всего этого как будто не слышал. Он продолжал всматриваться в испещренный оврагами склон. Вдруг он резко повернул коня и направил его к россыпи темного гранита у самого подножия холма.
— Они нас почти догнали! — закричала Элспет. — Сдайся, и тебе сохранят жизнь.
Роб и не подумал замедлить бег коня, продолжавшего мчаться к скалам. Едва не врезавшись в них, Роб осадил жеребца так неожиданно, что тот едва не сел на задние ноги.
— Быстро за скалу!
Роб почти сбросил девушку с лошади и спрыгнул сам. Толкнув ее в проход между двумя огромными валунами, он завел за собой и коня.
— Направо.
В склоне холма зияло огромное отверстие — скрытый за камнями вход в пещеру. Элспет, споткнувшись, шагнула в темноту. Мак-Ларен вместе с конем последовал за ней.
Дневной свет остался позади. Элспет неуверенно шла по неровному каменному полу.
В пещере было темно, прохладно и пахло сыростью. Элспет протянула руки вперед, опасаясь наткнуться на стену.
— Откуда ты знал?..
Безумный Роб зажал ей рот ладонью и прижал спиной к своей груди.
— Ни слова, если хочешь продолжать дышать. Его шепот щекотал ей ухо.
Девушка стояла абсолютно неподвижно, вдыхая запах его кожаной перчатки. Царила полная тишина, нарушаемая только звуком его тихого дыхания. Конь переступил с ноги на ногу, и его сбруя скрипнула. Издалека донесся стук копыт. Преследователи с громкими криками пронеслись мимо их укрытия.
Затем все стихло, и теперь Элспет слышала только громкий шум крови у себя в ушах. Спиной она ощущала, как бьется сердце прижавшегося к ней мужчины. Роб ослабил хватку и опустил руку, зажимавшую ей рот.
Элспет резко развернулась к нему и закричала:
— Я здесь! Он…
Его рот опустился на ее губы, заглушив ее крик.
Ее уже целовали мужчины. Но те лобзания были приняты в некоторых танцах при дворе королевы Марии. Этот поцелуй не имел с ними ничего общего. Роб насильно овладел ее губами.
У Элспет перехватило дыхание. Вторжение было настолько неожиданным, что она даже не сопротивлялась, замерев, как кролик при встрече с лисой.
Дыхание Роба, казалось, заполнило все ее тело, согрев его до кончиков пальцев на ногах.
«Я должна возмущаться и вырываться».
Но тут его губы вдруг стали мягкими и ласковыми. Элспет не могла даже представить себе что-либо подобное.
«Как странно! Мы смешали наше дыхание, как будто соединили души».
Ее пальцы непроизвольно стиснули его воротник. Ее вдруг посетило яркое видение. Впрочем, это было не совсем видение. Скорее глубокое знание.
В сердце у Роба Мак-Ларена зияла дыра. Ничто не могло заполнить эту бездну.
Он уже не казался ей безумным. Скорее опустошенным. Сердце девушки сжалось от сострадания.
В сознание Элспет мягко, но настойчиво вторгся туманный, расплывчатый образ женщины с длинными, медного цвета волосами. Элспет не удавалось разглядеть ее лицо. А потом женщина повернулась и скрылась в окружающем ее тумане.
Элспет ощутила в душе Мак-Ларена неутолимую боль от потери, которую ничто не могло ему заменить.
Он похитил ее у алтаря, но вместо гнева Элспет испытывала сочувствие к этому странному человеку.
Видение растаяло, и ее мозг пронзила острая боль. Это случалось всякий раз, когда проявлялся ее дар. Но эта боль не шла ни в какое сравнение с его страданием. Элспет робко подняла руку, чтобы утешить Роба, и коснулась его щеки в том месте, где она не была испачкана краской.
Одной рукой он обхватил ее за талию и прижал к себе. Губы Элспет приоткрылись. Его язык скользнул ей в рот. Ее живот свело, а между ног как будто возникло теплое сияние.
Оставив ее губы, Роб принялся целовать подбородок, щеки, шею.
— Ах, девушка! Какая же ты сладкая! Жалость рассеялась, как утренний туман, уступив место вспышкам удовольствия на пути его губ. Борода Роба царапала полукружья ее грудей, и соски почти болезненно напряглись. Его ладонь легла ей на грудь, обтянутую розовым шелковым лифом платья, и Элспет стиснула зубы и с шумом втянула воздух, отчаянно пытаясь сдержать крик наслаждения и удивления.
При мысли о том, что ей придется терпеть интимные ласки Лахлана Драммонда, Элспет испытывала тошноту. Но сейчас кровь закипала в ее жилах и она вздрагивала от каждого прикосновения Роба.
Раньше она никак не могла понять, как девушки позволяют лишать себя девственности. Сейчас все ее тело пронзали неукротимые, неведомые ей ранее желания. Все это было так на нее не похоже, что Элспет невольно задалась вопросом: не было ли это как-то связано с тем, что она видела, с образом медноволосой женщины.
К своему изумлению, Элспет жаждала возлечь рядом с этим мужчиной, ощутить на себе его тело и отдать ему то, что должен был забрать у нее Лахлан.
Это было безумием, но она не могла заставить себя положить этому конец. С каждым поцелуем его грусть рассеивалась, а ее наслаждение нарастало. Элспет и не подозревала, что способна испытывать такой экстаз.
«Еще чуть-чуть», — убеждала она себя, отдаваясь мерцающему по коже наслаждению. Поцелуи Роба напоминали глотки крепкого вина. Неприятные ощущения, обычно сопровождавшие вспышки ее дара, покинули ее, но мозг по-прежнему окутывал туман. Возможно, именно это и мешало ей мыслить ясно и непредвзято?
«Еще один поцелуй, и я его остановлю».
Элспет прижала ладони к груди своего похитителя, ощутив кончиками пальцев твердые мышцы, прикрытые рубашкой и курткой. Роб застонал от удовольствия. Она провела ладонями вверх, к плечам, а затем вниз, по рукам.
И ощутила слева что-то влажное и липкое.
— У тебя течет кровь, — прошептала девушка. Должно быть, одна из стрел нашла свою мишень.
Роб опустил голову и, прижавшись лицом к ложбинке между ее грудями, пробормотал:
— Ерунда.
Этого хватило, чтобы вернуть ей рассудок. Чтобы служить королеве Марии, она должна либо оставаться непорочной девой, либо стать супругой одного из вельмож. Элспет знала, что, не сохранив девственность, никогда не станет ничьей женой. Она отстранилась.
— Правда, девушка, это всего лишь царапина.
Роб снова сжал ее в объятиях и покрыл ее подбородок и щеки поцелуями.
— Нет! — решительно воскликнула Элспет.
Когда он попытался поцеловать ее еще раз, девушка отвесила ему звонкую пощечину. К ней вернулась ясность ума. Возможно, его прозвали Безумным Робом за то, что он обладал способностью заражать безумием тех, кто к нему приближался?
— Руки прочь! — скомандовала она.
Он угрюмо усмехнулся.
— Девушка, я убил десятки людей. Неужели ты думаешь, что способна помешать мне сделать с тобой все, что я захочу?
Он снова шагнул к ней. Его глаза свирепо сверкали в окружающей их темноте.
Глава вторая
Роб уверенно приближался к Элспет, стараясь не обращать внимания на ее брови, от испуга сдвинувшиеся к переносице.
— Не стоит давать кличку лошади, если знаешь, что зимой ее, возможно, придется съесть. — В его вкрадчивом голосе явственно звучала угроза. — И не стоит дружить с теми, кого ты взял в заложники.
— Тогда почему ты меня целовал? — спросила Элспет, пятясь и пытаясь не упасть на неровном полу пещеры.
Роб остановился. Это был резонный вопрос, и у него не было на него ответа. Он не понимал, что на него нашло. Роб думал, что эта часть его души давно умерла. О, он до сих пор просыпался с гордо торчащим членом, а иногда эта штуковина поднималась сама собой, стоило ему заметить мягкие очертания груди или выглянувшую из-под платья изящную лодыжку. Но Робу всегда удавалось подавлять эти импульсы. На самом деле после Фионы он уже не хотел женщин.
И вдруг в его объятиях очутилась Элспет Стюарт, и его охватило безумное желание заласкать ее до полусмерти.
Верхняя губа Роба приподнялась в злобной усмешке. Он не хотел испытывать такие чувства ни к кому, кроме своей жены. И уж точно ему не нужна была женщина Лахлана Драммонда.