– Инспектор Виктор из специальной бригады уголовной полиции.
– А, значит, вы пришли в связи с беднягой Леско?
– Я пришел расспросить вас о вашем жильце, бароне д’Отрее… Какие у вас отношения?
– Очень плохие. Мы с женой на протяжении десяти лет сами занимали квартиру, которую теперь сдаем им, и нам приходится выслушивать потоки жалоб и придирок, угрозы позвать судебных приставов… И все это из-за каких-то пустяков – например, из-за второго ключа от квартиры, который я передал им, хотя они это и отрицают! Короче говоря, всякая ерунда.
– Но случаются и потасовки? – уточнил Виктор.
– А, так вы знаете? Да, черт возьми, настоящая битва, – расхохотался месье Жером. – Я получил удар по носу от баронессы… о чем, уверен, она до сих пор сожалеет.
– Сожалеет, да конечно! – с неподражаемой интонацией воскликнула мадам Жером. – Эта старая карга целыми днями торчит в церкви!.. А муж ее, господин инспектор, форменный кретин, который разорился, не платит за аренду и способен на все.
Миловидное личико мадам Жером резко контрастировало с ее скрипучим голосом, словно специально приспособленным для ругани и ссор. Впрочем, как ни прискорбно, муж давал ей для этого повод. Темные делишки в Гренобле, мутные истории в Лионе, сомнительное прошлое с мошенничеством и всевозможными махинациями…
Виктор не стал задерживаться. Уходя, он услышал у себя за спиной звуки очередной ссоры, где доминировал визгливый дамский голос:
– Где тебя носило?.. Замолчи, грязный лжец!
Ближе к вечеру Виктор, устроившись в кафе «Спорт», просмотрел свежие газеты и не обнаружил ничего интересного. Немного позже к нему привели вернувшихся из Парижа господина и госпожу из Гарша: они утверждали, что видели, как возле Северного вокзала барон д’Отрей садился в такси вместе с молодой дамой. Рядом с шофером на сиденье стояли два чемодана. Но насколько их показаниям можно доверять? Виктор лучше, чем кто-либо другой, знал цену таким свидетелям…
«Во всяком случае, – думал он, – задача проста. Или барон действительно сбежал в Бельгию, прихватив облигации Министерства обороны… с дамой, которой вполне могла быть та очаровательная незнакомка, что вылезла в окно из дома папаши Леско. Или же свидетели ошиблись, и через несколько минут он, как всегда, приедет на своем обычном поезде. И тогда, несмотря ни на что, станет понятно, что след ложный…»
На вокзале, ожидая выхода пассажиров с платформы, стоял Вайан. Вскоре раздался шум приближающегося поезда. Он подкатил к перрону, и с него сошло десятка три пассажиров.
Вайан толкнул локтем Виктора и прошептал:
– Вон он… в темно-сером пальто… и в мягкой шляпе… это барон.
Барон произвел на Виктора приятное впечатление. Шел он спокойно, и лицо его, выражавшее полнейшую безмятежность, никак не походило на физиономию человека, который восемнадцать часов назад совершил убийство и которого терзают воспоминания о содеянном и страх за будущее. Господин, завершивший свой обычный рабочий день. Кивком поприветствовав железнодорожника, барон направился к дому. В руке он держал свернутую в трубочку вечернюю газету и машинально постукивал ею по металлическим прутьям уличных оград.
Виктор, следовавший за ним, ускорил шаг, так что в дом они вошли почти одновременно. Когда на площадке пятого этажа барон вынул ключ, инспектор обратился к нему:
– Барон д’Отрей, я не ошибся?
– Что вам угодно, месье?
– Уделите мне несколько минут… Инспектор Виктор из специальной бригады уголовной полиции.
Бесспорно, барон пришел в замешательство. Лицо его напряглось.
Впрочем, это могла быть естественная реакция человека при неожиданном столкновении с полицией, тем более что спустя всего несколько секунд это замешательство прошло.
Мадам д’Отрей сидела в столовой у окна и вышивала. Завидев Виктора, она вскочила.
– Оставь нас, Габриэль, – попросил муж, обнимая ее.
– Сегодня утром я уже имел возможность побеседовать с вашей женой, – произнес Виктор, – и наша беседа от ее присутствия только выиграет.
– Что ж, ладно, – ответил барон, ничуть не удивившись, и, указав на газету, продолжил: – Я только что прочел, господин инспектор, что вы ведете расследование, и, полагаю, хотите расспросить меня как постоянного пассажира шестичасового поезда? Могу сразу сказать, что уже не помню, с кем ехал в вагоне в прошлый понедельник, что не заметил никаких подозрительных действий и не видел никаких желтых конвертов.
– Господин инспектор требует большего, Максим, – сварливым голосом вмешалась мадам д’Отрей. – Он хочет знать, где ты был сегодня ночью, когда в Гарше произошло убийство.