— Машина! — говорит Ромола. Когда мы оба поворачиваемся к ней, она показывает на машину. — Вы, должно быть, видели, какой ужасный водитель эта Маргарет. Ваша бы знала, как обращаться с летающей машиной, не так ли?
Через мгновение Тео говорит:
— Могла бы притвориться, но ты этого не сделала, — он опускает оружие, и я чувствую, что снова могу дышать, когда он добавляет: — наша Маргарет слишком любит хвастаться. Она не позволит, чтобы её застукали за таким ужасным вождением.
— А где Пол? — я смотрю мимо Тео на силуэты бойцов, которые пришли сюда вместе с ним. Хотя я могла бы узнать Пола по его профилю, может быть, даже по тому, как он стоял, я не могу его узнать. — Он снова в вашем штабе? Нам нужно поговорить.
— Я здесь.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть назад. Там стоит Пол, его силуэт вырисовывается в свете фонаря, он почти призрак в своей бледно-серой одежде. Когда он подходит ближе, я вижу шрам на его подбородке, и снова задаюсь вопросом, что случилось с Полом в этом измерении. Кто это с ним сделал?
— О чём ты думала, когда шла сюда? — его глаза горят гневом, таким яростным, что я вижу его, несмотря на темноту. — Это опасно, Маргарет.
Я могла бы рассмеяться.
— Вселенные рушатся вокруг нас. Безопасного места не осталось.
— В Москве ты была в безопасности! Если бы ты сказала нам, что ты планируешь…
— Подожди? Пол? — это мой Пол. Несмотря на моё предупреждение, он последовал за мной сюда. — Что ты здесь делаешь?
Он вздёргивает упрямый подбородок.
— Защищаю тебя.
— Ты должен был защищать Московскую вселенную…
— София и Генри справятся.
— А как насчёт Валентины?
— К ней вернулись её настоящие родители.
Наш спор прерывает Тео, который встаёт, между нами.
— Подождите. Братишка, это не ты?
— Так и есть, Тео. Просто это другой я, — Пол одаривает Тео суровой улыбкой, без всякого намека на радость. Но это честно, и тяжело, и так очевидно, полностью мой Пол, что я утешаюсь этим, несмотря на его кипящий гнев.
Тео хмурится и прислоняется к летающей машине.
— Мне не нравится, как это звучит.
— Ах, просто для ясности… — Ромола поднимает руку. — Это же Пол из вселенной Беркли сейчас с нами?
Я киваю.
— Хотя Пол из Главного Офиса, вероятно, мог бы помочь нам больше в данный момент, — как бы я ни любила Пола, его покровительство не могло бы сработать в худшее время. — Пожалуйста, позволь мне сделать это.
Пол складывает руки на груди.
— Только не без меня.
— Мы не одни, — объявляет Тео.
Ромола вздыхает.
— Как справедливо. У всех нас есть другие «я», поэтому даже в нашей собственной индивидуальной личности мы больше не можем быть одинокими…
— Нет, я имею в виду, что мы сейчас не одни, — Тео показывает вверх на мерцающие огни, движущиеся над головой. Ещё больше летающих машин, что не кажется большим делом, пока не начинают мигать розово-красные огни и вой сирены не начинает эхом отдаваться в этом городском каньоне.
У меня внутри всё переворачивается, как на американских горках.
— Полиция?
— Служба безопасности Триады, — говорит Тео, как будто это одно и тоже. Его ухмылка стала ещё более злобной, чем когда-либо прежде. — Спасибо, что заглянули. Похоже, вы привели их прямо к нам.
Мы с Полом обмениваемся потрясёнными взглядами.
— Что теперь? — спрашивает он.
— Мы поборемся за свою жизнь. Или мы умрём. Может быть оба вариант, — Тео проверяет заряд своего пистолета и направляет его вверх. — Наверное, оба.
Глава 27
Кабели змеятся вниз через темноту и болтаются вокруг нас. Охранники Триады начинают сползать на землю, лучи фонариков льются из их головных гарнитур, их оружие темнеет на фоне ночи, чёрное на чёрном.
— Бегите! — кричит Тео, и остальные члены сопротивления разбегаются. Хотя некоторые из них вооружены, большинство из них застигнуты врасплох. Никто из них не был готов к этой схватке.
«Потому что ты их подставила», — свирепо говорю я себе, бросаясь к ближайшему зданию.
Ближайшее здание тянется так высоко, что я не могу себе представить, где оно заканчивается. Однако его нижние этажи, должно быть, были заброшены в течение десятилетия или более. Окна разбиты вдребезги, вместо них просто пустые дыры, прикрытые рваной одеждой. Одна из них открыта, и я прыгаю через неё так быстро, как только могу. Мой прыжок более акробатичен, чем приземление, в результате чего я растягиваюсь на полу комнаты, пустой, если не считать нескольких разбитых ящиков.