– Ого! – вырвалось у Хаблака. – А если Хмыз не врет?
– Вот видите, – поморщился Устинов, – даже у вас зародилось сомнение.
– Лжет, – вмешался, наконец, в разговор Коренчук, до этого сидевший молча. – Первые данные у меня уже есть…
– Какие? – нетерпеливо спросил Устинов. – Что же вы молчали?
– Сижу и слушаю вас, – смутился лейтенант. – Очень интересно… Особенно, как капитан подловил Хмыза на берете. Я бы не додумался.
– Какие же у вас данные?
– Я попросил капитана изъять у гражданки Высоцкой кофточку. Изъять или одолжить, как там ему будет удобнее. Потом, в связи с ревизией и арестом Хмыза мы взяли кофточку у продавщицы магазина. Точно такую же, как у Высоцкой. Одна будто бы: импортная, английская, по крайней мере об этом свидетельствует ярлык, другая наша, отечественная. А эксперты утверждают, что обе сделаны из абсолютно одинаковой шерсти. Кроме того, установлено, что ярлык – кустарного производства.
– Допрашивали продавщицу? – поинтересовался Устинов.
– Стояла на своем: подруга, мол, привезла из Москвы. Я спросил, какая именно подруга, фамилию и адрес… Тогда она изменила тактику: мол, купила на улице у незнакомой женщины и боялась признаться, чтобы не обвинили в поощрении спекуляции.
– Все еще боятся Хмыза, – констатировал Устинов.
– А то как же? Он держал их в руках. Но я все равно узнаю, откуда Хмыз получал такие кофточки.
– Задание номер один, – согласился Устинов. – Что вы предлагаете?
– Капитан говорил, что во время обыска у Хмыза изъят блокнот, в котором записаны номера телефонов. А это – круг его знакомств.
– Да, – подтвердил Хаблак, – и я уже начал выяснять, кто из них может заинтересовать нас.
– Я просил бы вас подключиться к этой работе, – сказал полковник.
– С удовольствием.
– Есть еще вопросы?
Хаблак с Коренчуком встали почти одновременно, и полковник отпустил их, оставшись со следователем. Изучив блокнот Хмыза, Коренчук предложил:
– Давай разобьем телефоны на группы.
– По какому принципу? – полюбопытствовал Хаблак. – Служебные и квартирные? Это уже сделано.
– Я имел в виду еще две подгруппы. Анализируя служебные телефоны, установим, каким организациям или предприятиям они принадлежат. Составим список этих организаций, выделяя самые перспективные с точки зрения Хмыза. Выясним, у каких лиц или в каких отделах или цехах установлены эти телефоны. Поговорим с людьми.
– Ого! – засмеялся Хаблак. – А вы знаете, сколько номеров записано в Хмызовском блокноте?
– Приблизительно.
– Я знаю точно. Триста сорок восемь!
– Ну и что же?
– Долгая история.
– Думаю, не такая уж и долгая. Видите, большую часть этих номеров мы отметем при начальном анализе. Смотрите: в первую подгруппу выделим так называемые зашифрованные номера. Вот, например: «Б. К. – 74–20—37». Кстати, вы спрашивали его, что это за номера?
– Отказался отвечать.
– Что ж, это его право.
– Как посмотришь, сколько у него прав…
– Закон.
– Быть вам профессором юриспруденции.
– Если захочу, – вполне серьезно ответил Коренчук, но не выдержал, весело захохотал. – А пока я не профессор и даже не доцент, так давайте сюда блокнот Хмыза, выпишем зашифрованные номера.
Они полистали записную книжку и выписали четырнадцать номеров.
– Начнем, – сказал Коренчук и снял трубку. Покрутил диск, подмигнул Хаблаку и спросил: – Это абонент 97–84—91? Вас беспокоят с телефонного узла, дежурный Шевчук. Вы меня хорошо слышите? Жалоб нет? В связи с перерегистрацией телефонов прошу точно назвать фамилию, имя, отчество человека, на которого зарегистрирован аппарат. Бацало Кирило Пилипович? Так, записываю, большое спасибо. На Суворовской улице, так, пожалуйста, записываю: тридцать семь, квартира сто пятая. А нельзя ли поговорить с самим Кирилом Пилиповичем? На работе? Дайте, пожалуйста, номер его телефона. Спасибо, записал. Это, если не секрет, какая организация? База облпотребсоюза? Еще раз благодарю, будьте здоровы!
– Чудесно! – поаплодировал Хаблак, когда лейтенант положил трубку. – Несравненно!
– Болтливая старушка – для нас сокровище, капитан, но не всегда, к сожалению, старухи сидят у телефонов, и наш путь не настолько уж торный.
– И все же – давайте, лейтенант, дальше, это у вас здорово получается.
Другой номер, возле которого стояли инициалы «В. С», оказался квартирным телефоном Вячеслава Серафимовича Гавриленко – адвоката районной юридической консультации.
На третьем телефоне Коренчук споткнулся. Отрекомендовался, как и раньше, дежурным по телефонному узлу, но когда дело дошло до фамилии абонента, на другом конце линии вполне резонно заявили, что фамилия, имя и отчество имеются в регистрационных документах узла, и проще было бы заглянуть в них.
В принципе это правильно, но взять Коренчука голыми руками, тем более, ссылками на элементарный порядок, было трудно.
– Как хотите, гражданин, – вздохнул он в трубку, – конечно, поступайте, как хотите… Но учтите, мы идем вам навстречу и совсем не обязаны обзванивать абонентов. В таком случае прошу вас явиться на телефонный узел завтра в четырнадцать часов. Не можете? Это уже ваше дело, дорогой товарищ, но мы прибегнем к санкциям… Ну, вот и хорошо, записываю: Иван Иванович Горохов. Кстати, Иван Иванович, по-моему, мы с вами знакомы. Вы, случайно, не в горпромторге работаете? Жаль… Совсем забыл, у нас на этих днях должны появиться новые двуцветные импортные аппараты. Как организовать? Попробуем… Так где вы теперь, если не в промторге? Директором магазина на Отрадном? Синтетика – это мечта моей жизни. Так я вам позвоню, уважаемый.
– Тебе надо переходить в агентство Госстраха, – вполне серьезно заметил Хаблак. – Кажется, там зарплата начисляется от выработки – через год «Жигули» купишь.
– «Жигули» мне ни к чему, – так же серьезно возразил Коренчук, – а вот букинисты от меня действительно имели бы навар.
Через два часа из четырнадцати номеров было расшифровано девять: пять абонентов не отвечали, и лейтенант отложил разговор с ними до вечера. А пока они с Хаблаком составили список из девяти фамилий в том порядке, в каком собирались познакомиться с этими людьми.
Хоменко Василь Панасович. Заместитель директора трикотажной фабрики. Чугаев Владимир Алексеевич. Начальник цеха трикотажной фабрики. Василенко Игорь Леонтьевич. Заведующий отделом городского управления торговли. Горохов Иван Иванович. Директор промтоварного магазина на Отрадном. Синельников Борис Всеволодович. Директор промтоварного магазина на Печерске. Зельдович Иосиф Семенович. Заместитель директора базы. Громов Михаил Иванович. Начальник цеха швейного объединения. Бацало Кирило Пилипович. Директор базы облпотребсоюза. Гавриленко Вячеслав Серафимович. Адвокат Дарницкой районной юридической консультации.
До конца рабочего дня оставалось еще достаточно времени. Хаблак решил поехать на трикотажную фабрику, Коренчуку же выпало познакомиться с заведующим отделом городского управления торговли Игорем Леонтьевичем Василенко.
– Посмотри, не носит ли он обувь сорок второго размера, – дал последние инструкции Хаблак. – И, наконец, обрати внимание вот на что: два передних зуба, вероятно, металлические.
– Это почему же – металлические? – удивился Коренчук.
– В овсе у электрички я нашел огрызок яблока. На нем сохранился надкус. Эксперты утверждают, что яблоко ел человек со вставными зубами.
– Интересно, – согласился Коренчук. – Поехали, и пусть нам повезет!
Василь Петрович Хоменко – заместитель директора трикотажной фабрики, принял Хаблака сразу. Его кабинет лишь условно можно было назвать кабинетом: маленькая комнатка, треть которой занимал большой стол, заваленный папками с бумагами, разными чертежами, образцами трикотажа. Хоменко был полный, седой, сидел в кресле за столом как-то крепко и важно, смотрел на Хаблака с любопытством и без всяких признаков волнения. Пожал капитану руку и пригласил сесть.