До моего уха доносились отдаленные голоса и шуршание постельного белья, пока отец передавал телефон матери.
— Лейни? Это ты, детка? — произнесла она чуть слышно.
— Я, мам. Как ты? — выдохнула я.
— Не так уж плохо. — Она беспечно рассмеялась. — Слушай, у меня хорошие новости. Какой-то анонимный спонсор перевел на наш счет в банке огромную сумму! Представляешь? Мак говорит, это какая-то афера, но я верю, что это ответ на наши молитвы.
— Ух ты! Здорово, мама, — сказала я, искренне радуясь, что смогла принести немного света в ее беспробудно серые дни.
Тут у нее начался приступ кашля, и отец забрал у нее трубку, но она успела вымолвить:
— Люблю тебя, милая.
— Как она? — участливо спросила я у отца.
— Нормально. Приступы кашля случаются, когда она пытается много говорить.
— Значит, хорошая новость была про деньги, да? Пожалуйста, не надо там все обдумывать и анализировать, — сказала я. — Маме нужны эти деньги, и не важно, откуда они взялись. Когда операция?
— В том-то и дело, Лейни. — Я услышала звук закрывающейся двери, похоже, отец не хотел продолжать разговор при матери. — Много денег — это хорошо. Только они никак не помогут матери без донора. Перед ней такая очередь… Не знаю, дождется ли она.
О боже! Эта мысль никогда не приходила мне в голову.
— Не волнуйся, пап. Чудеса случаются, когда их меньше всего ждешь.
— Может, ты и права. — В его голосе по-прежнему звучало сомнение.
— Я знаю, что права, — заверила его я.
Ведь сумела же я раздобыть деньги, как-нибудь смогу и продвинуть маму по очереди страждущих, тех, кто ждет органы для пересадки. Должен быть какой-то выход. Я отказывалась верить, что высшие силы позволят маме умереть, умереть после всего, через что она прошла.
— Мне нужно бежать на занятия. Поцелуй маму от меня и обещай, что будешь отдыхать.
— Да, да, да… Ты же знаешь, у родителей работа такая — волноваться.
— Я всегда буду волноваться о вас. Мне ужасно жаль, что сейчас не могу быть с вами.
— Не говори глупости, Лейни. Клади трубку и занимайся своими делами. Люблю тебя, дочка. — В трубке загудело.
Я была потрясена. Отец никогда не говорил о своих чувствах. Не то чтобы я когда-то сомневалась, что он меня любит, просто не ожидала этого услышать.
Вдруг я с новой силой почувствовала, что поступаю правильно. Разговор с родителями напомнил мне, почему я вообще решила ввязаться в это дело. И по большому счету, я бы пошла на это, если бы даже меня купил Джабба Хатт. Как ни бесил меня Ной, все могло быть намного хуже.
Теперь оставалось только решить, что делать с очередью на пересадку.
Ной
Все шло не так.
Девчонка убивала меня. Я хотел ее как зверь… Все время…
Она была чересчур голодна, слишком соблазнительна и неотразима. Но я сделал это! Пересилил себя! Я устоял, даже когда она выставила свои роскошные нижние губы. Добро пожаловать в лик святых, Ной Кроуфорд!
Прошлой ночью все было отлично. Даже великолепно. Но потом я чувствовал себя куском дерьма. Черт возьми, я лишил ее девственности! И случилось это совсем не так, как должно происходить столь значительное событие. Ни романтической обстановки, ни клятв любви до конца жизни. Простое, незамысловатое, животное совокупление.
Я-то получил свою долю удовольствия, а вот для нее это вряд ли было пределом мечтаний. И все же она хотела большего. Дилейн Талбот любила наказания.
Но ведь я сам этого хотел, верно? Я искал женщину, которая стала бы удовлетворять все мои потребности. Удовлетворять — и чтобы при этом мне было до лампочки, что с ней происходит. Никакой эмоциональной привязанности, никаких споров о том, куда пойти поужинать, никаких робких первых поцелуев и встреч с родителями. Чтобы только не думать о том, что можешь застать ее в постели с так называемым лучшим другом. Никаких обязательств. Точка.
С Дилейн и контрактом я все это получил. Но почему я так много об этом думаю?
Потому что все оказалось как-то не так. Это «не так» было приятным, и особенно — когда сжималось вокруг моего верного голодного дружка.
Ну ладно, это объясняло загадочное минутное помутнение. Вправив себе мозги и вновь обретя стимул, я ждал Дилейн в лимузине, на котором собирался ехать в магазин. За бельем. Мне не терпелось этим заняться, хоть я и знал, что мое желание при созерцании прелестей Дилейн в одном только белье станет почти невыносимым. Но меня это не пугало, потому что на мне были «ливайсы» широкого покроя. По крайней мере, ширинка не подведет, верно?