Не понимала она того, что я пытался быть с ней нежным. Во всяком случае, пока что. Но все будет по-другому, как только ее сладкая кисонька выздоровеет. После того наказания, которое я планировал ей устроить, она станет умолять меня «пойти на свидание» к старой подруге.
8
ОГОНЬ, ПУЛИ И ВАМПИРЫ, О БОЖЕ!
Лейни
После героически провальной поездки в магазин нижнего белья Ной оставил меня в покое.
Я не ревновала. Клянусь. Это все Суперкиска. Она, придя в бешенство, решила устроить забастовку. Теперь Чудочлену придется поцеловать чью-то грандиозную задницу, чтобы снова добиться ее расположения. Возможно, если бы он устроил еще одну такую трепку, как в машине, это сошло бы ему с рук, но я не была уверена на сто процентов.
В постель я легла раньше Ноя, но только притворялась, что сплю, когда он осторожно залез под одеяло. Меня немного задело то, что он повернулся ко мне спиной да еще и отодвинулся. Никаких поползновений, ни тисканья, ни лапанья — ничего.
Утром я проснулась раньше него. Он еще спал, когда я вышла из душа, и уже после этого начала специально как можно сильнее шуметь, чтобы разбудить его. Не спрашивайте, зачем я это делала, — я и сама не знаю. Скучала я по этому гаду, что ли?
Я даже пошла в ванную голой, порылась в его гардеробе, нарочно невзначай уронила с полки пару туфель и оставила их на полу, а потом закрыла дверь громче, чем было нужно. Ничего. Что мне теперь, идти ему пульс проверять? Разве может человек не проснуться от всего этого?
Но потом мой желудок издал звук, которым обычно напоминал, что его пора кормить. Я отчетливо вспомнила пачку «Фростед Флейкс» в кладовой, после чего Ной Потаскун Кроуфорд был мгновенно забыт.
И только после того, как я вылизала остатки сладкого молока от хлопьев и поставила миску в раковину, наконец появился Ной. Он стоял в дверях с влажными после душа волосами и в старых расстегнутых джинсах, под которыми виднелась резинка трусов. Больше на нем ничего не было. Вот что я вам скажу: голый Ной выглядел потрясающе, но полуодетый, в одних голубых джинсах… Боже, помоги!
Дорожка из волос, ведущая от пупка до сокрытых ниже чудес. Не оторвать глаз! А чудеса — это исполинская выпуклость под двумя слоями ткани.
Двойной агент Киска демонстративно сложила на груди руки и с гордо поднятой головой отвернулась. Смотреть на Чудочлена или даже просто признавать его присутствие она отказывалась.
— Доброе утро, Дилейн, — сказал он, приглаживая волосы своими порнографическими пальцами.
— Доброе утро, Чудочлен. То есть Ной.
Он удивленно поднял глаза, а потом направил босые стопы в мою сторону. Чем ближе он подходил, тем дальше я отодвигалась, пока не уткнулась задницей в раковину. Он остановился передо мной, уперся руками в стойку раковины по обеим сторонам от меня, а потом наклонил голову и с удовольствием поцеловал.
Двойной агент Киска чуть повернула голову и посмотрела на него через плечо, но быстро отвернулась, вспомнив, что все еще сердится.
У его губ был вкус ментоловой свежести, я серьезно задумалась, не пососать ли его язык, но тогда у него сложилось бы впечатление, что я жду его внимания. О, я-то знала, что и вправду жду. Но он-то этого не знал, и я не торопилась сообщать ему об этом.
Поцелуй он завершил, смачно чмокнув мою нижнюю губу, потом нырнул к шее и прильнул ко мне торсом. Исполинская выпуклость прижалась к моему телу, и сопротивление Киски дрогнуло. Сильные руки обвились вокруг моей талии, Ной прижал меня к себе, не переставая похотливо тискать и мять мою плоть. У меня перед губами оказалась его шея с соблазнительно натянутыми сухожилиями. Я ничего не могла с собой поделать. Я должна была попробовать его на вкус.
— Ты пытаешься оставить на мне отметку, Дилейн? — произнес его хрипловатый голос у меня над ухом.
Не обращая внимания на тихий смешок Ноя, я впилась зубами в его кожу. Ему, похоже, это понравилось — он вжался в меня так, что между нашими телами не осталось даже микрона свободного пространства. Голова его откинулась назад и набок, открывая моему влажному жадному рту еще больше восхитительной плоти, и я, не тратя времени, приступила к пиршеству. Мои пальцы сомкнулись на его длинных прядях и не слишком нежно потянули. Я почувствовала привкус крови, выступившей на поверхности кожи, и от этого впала в какое-то неистовство.