Кстати, о вульвах — моя уже точно была на мокром месте. Но не потому, что двойной агент Киска пускала слюни, а потому, что эта потаскуха-извращенка заливалась слезами счастья в предвкушении ожидаемого удовольствия. И заливалась в три ручья, надо сказать. Поэтому я невероятно элегантно снова уселась на рояль и скрестила ноги, чтобы скрыть этот факт. Да, я уже догадывалась, что это крайне возбуждающе действует на Ноя, но мне хотелось немного подразнить его. В конце концов, его нужно же было как-то завести, чтобы он дал мне то, чего хотела я, прежде чем я дам ему то, что хочет он.
Ной начал медленно расстегивать пряжку у меня на лодыжке. Когда с этим было покончено, он снял туфлю и приложился в долгом поцелуе к щиколотке.
— Не хочу, чтобы ты попала каблуками по клавишам, киса, — негромко произнес он, отпустив мою ногу, и принялся за вторую туфлю. — Кстати, напомнишь мне, чтобы я увеличил Полли зарплату.
— Просто купи ей пару таких туфель. Она поймет, что вы в расчете.
Опустив туфли на пол рядом с собой, он стал целовать мою голень, постепенно поднимаясь вверх. Дойдя до коленей, раздвинул их так широко, как я могла, и поставил мои ноги прямо на клавиатуру. При этом клавиши издали такой жуткий звук, от которого мы оба поморщились. Но потом он увидел Суперкиску, и выражение его лица моментально изменилось.
— Я люблю, когда ты истекаешь для меня, — сказал он. Суперкиска тем временем деловито смазывала себя маслами и кремами, брызгала в рот освежителем дыхания, короче, вовсю готовилась к предстоящему выступлению. — Наверное, тебе стоит знать, что до сих пор к моему роялю никто еще и пальцем не прикасался, а тем более ногой.
— Извини. Я могу пересесть, — сказала я, но прежде, чем успела оторвать хоть один розовый пальчик от клавиш, он остановил меня.
— Не нужно. — В спокойствии его голоса было больше веса, чем в любом приказании.
Не отрывая взгляда от моего центра, Ной закатал рукава рубашки до локтей. Потом выпрямил спину и чуть опустил плечи вперед, занося пальцы над клавишами.
— Я давно не играл, — извиняясь, произнес он. — Так что могу сбиваться.
Я это и так знала. Перед самым звонком Ноя (когда он велел мне приехать и встречать его в машине Сэмюэля) мне позвонила Полли. Мы болтали довольно долго, а я расхаживала по дому. Тогда-то и наткнулась на комнату, в которой теперь и оказалась вместе с Ноем. И тогда же Полли поведала мне о том, что раньше он любил играть на рояле и до разрыва с Джули делал это постоянно. Потом болтушка Полли заметила, что после тех событий он, как ей кажется, вообще ни разу не подошел к инструменту. Вот я и подумала: нужно хотя бы попытаться уговорить его опустить руки на клавиши. Говорят же, что в музыке есть чары, смягчающие самые свирепые сердца. (Я, правда, не была уверена, что и в самом деле хочу, чтобы он смягчился до того, как оттрахает меня до дыма из ушей.) Но все же было бы неплохо, чтобы он выпустил пар или избавился от боли разочарования. А для этого, возможно, ему нужно будет вернуться к какому-то из старых и любимых занятий.
Рискованно? Да. Но я полагала, что смогу добиться чего угодно, если обращусь к его сексуальности. Полли считала, что я — слабая струнка души мистера Кроуфорда. Конечно, я не собиралась пользоваться этим в корыстных целях, но и не собиралась отказывать себе в удовольствии, которое смогу получить, если снова научу его жить.
Едва он заставил рояль пропеть первый аккорд, я растаяла и превратилась в лужицу мороженого. Пальцы его, двигаясь по клавишам быстро и умело, рождали мелодию незнакомую, но прекрасную. Я даже испугалась, что испорчу полировку его рояля, — если бы он продолжал в том же духе, ему не пришлось бы ко мне даже прикасаться, я бы и так кончила. Хотя он некоторым образом все же прикасался ко мне. Ведь это его пальцы рождали ту прекрасную музыку, вибрации которой передавались через рояль к моим самым уязвимым частям тела.
— Отклонись и ляг на локти, киса, — заявил он, не сбиваясь ни одной нотой.
По крайней мере, мне казалось, что он не сбивался. Нет, я вовсе не эксперт в музыке, но все звучало правильно. Даже более чем правильно. Эротично. Я бы не назвала эту музыку саундтреком к порнухе, но, учитывая, что она явно была еще одной частью самого Ноя — как его пальцы, язык или колоссальный член, — звуки эти воздействовали на мое тело самым непосредственным образом. Они заводили меня, заставляли думать о вещах, которые, наверное, запрещены законами сорока восьми штатов. К тому же, глядя, как его пальцы управляются с клавишами, я начинала понимать, каким образом он научился и другим вещам. Одним словом, король Пальцетрах сделался маэстро Пальцетрахом.