Граф саркастически усмехнулся.
— Аглая Степановна — женщина, безусловно, умная и богатая. Но ее влияние здесь, в Петербурге, не так велико, как в Сибири. Вы, я думаю, слышали о недавнем решении государя разрешить ввоз чая морским путем через Петербург и Одессу?
— Разумеется! — кивнул я.
А в мыслях проскочило, что Аглая надеялась года на два или на три притормозить, а не вышло.
— Так вот, это решение — прямой удар по кяхтинским купцам, по всей их «чайной монополии». И они ничего не смогли с этим поделать. Их интересы здесь, в столице, мало кого волнуют: увы, но сейчас в чести другие люди — все, кто связан с железнодорожным строительством. Несчастная для нас Крымская война показала всю важность железных дорог для нашей огромной империи. Тот, кто строит дороги, тот, кто вкладывает в это деньги, — вот кто сейчас на коне. Вот чьи голоса слушают теперь во дворцах!
— Значит, мне нужно искать выходы на железнодорожных дельцов? — уточнил я.
— Именно, — кивнул граф. — Заручитесь их поддержкой. Убедите, что вы можете быть им полезны. И тогда, возможно, их голоса, их влияние помогут вам достучаться и до великого князя.
Он на мгновение задумался, потом на его тонких губах появилась едва заметная ироничная усмешка.
— А впрочем… — сказал он. — Может, вам и не придется далеко ходить. Тот купец, что выбежал от меня в таком негодовании, он, как никто другой, знает все проблемы этого общества.
— Тот самый, что выходил от вас и кричал про мошенников? — удивился я.
— Он самый, — подтвердил Неклюдов. — Это Василий Александрович Кокорев. Один из крупнейших откупщиков и промышленников в России. Умнейший человек.
— И что же он тут так разорялся?
— Да все оттого, господин Тарановский, что он, как и многие другие, поверил в эту затею. — Граф откинулся в кресле, и его голос стал почти доверительным. — Видите ли, «Главное общество российских железных дорог», основанное пять лет назад, поначалу внушало всем огромные надежды. В его правлении сплошь громкие имена, государственные люди, а заправляют всем французы, главным образом — из парижского Crédit Mobilier. Сам государь благоволил этому начинанию. Казалось бы, дело верное. Кокорев и другие наши купцы вложили в акции общества огромные деньги…
Он сделал паузу, постукивая пальцами по подлокотнику.
— А потом началось то, что всегда у нас начинается, когда дело пахнет большими казенными деньгами. Вскрылись огромные злоупотребления. Директорам-французам назначили неслыханные оклады, — по пятьдесят тысяч в год, тогда как министр у нас получает пятнадцать! Они настроили себе в Петербурге дворцов, живут на широкую ногу, устраивают балы… Подрядчики и поставщики, видя это, тоже начали воровать: сметы раздуваются, то и дело вскрываются какие-то махинации с подрядами, с поставками, а строительство дорог между тем едва движется!
— И что же, этого никто не видит? — спросил я.
— Отчего же, прекрасно видят! — усмехнулся граф. — Акции общества на бирже начали стремительно падать. Кокорев и другие акционеры теряют свои капиталы. Многие высокопоставленные лица, вложившиеся в это дело, теперь весьма и весьма недовольны. Кокорев сегодня был у меня как раз по этому поводу. Бегает по всем инстанциям, требует расследования. Он кричит, что это мошенничество, что французов нужно гнать в шею.
— И что же будет дальше?
— А дальше, — Неклюдов посмотрел на меня своим проницательным взглядом, — будет самое интересное. Сейчас в верхах, в том же Государственном совете, всерьез обсуждается вопрос о замене французского правления общества на русское. Хотят поставить во главе наших, отечественных, промышленников. И Кокорев, как один из самых ярых критиков французов, метит на одно из этих мест. Как вам, возможно, известно, винные откупа вот-вот должны отменить, и для Василия Александровича теперь выбор новой предпринимательской стези весьма важен…
Я слушал, и в моей голове начал складываться новый, еще более дерзкий план. Если французы теряют свои позиции, если их вот-вот могут лишить правления, то стоит ли вообще искать с ними союза? Может, нужно поставить на другую лошадь? На тех, кто придет им на смену?
— Ваше сиятельство, — сказал я. — Я должен поговорить с этим господином Кокоревым. У нас, кажется, могут найтись общие интересы.
Граф хитро улыбнулся.
— Я так и думал, что вы это скажете, господин Тарановский. Вы человек быстрый в решениях — это прекрасное качество!
— Вы не могли бы меня ему представить или дать рекомендательное письмо?
— Письма здесь не нужно, — ответил граф. — Он человек не того круга: к нему не надобно приходить с рекомендациями от графов, это скорее может навредить. Контора его находится на Литейном проспекте. Приходите запросто, найдите его, скажите, что вы золотопромышленник, и думаю, он вас примет. Благородное дело золотодобычи нынче интересно всем, даже обладателям многомиллионного состояния!