— Мои интересы — это быстрая и дешевая доставка грузов из Сибири в центр России, — ответил я. — Ваше общество обещало построить дорогу до Нижнего Новгорода, но за пять лет осилило лишь сто восемьдесят верст до Владимира. Мои дела, как и дела многих других коммерсантов, страдают из-за воровства и бездействия французских директоров. Я знаю, что вы, как крупный акционер, теряете на этом огромные деньги и ищете способ изменить ситуацию.
Мои слова произвели эффект. Кокорев увидел во мне не просителя, а осведомленного человека с общей проблемой. Его лицо помрачнело, а глаза загорелись гневом. Он со всего маху приложился широкой ладонью по дубовой столешнице.
— Теряю⁈ — взревел он. — Да они грабят нас средь бела дня! Мошенники! Подлецы! Пригрели на груди кучку парижских воров, которые набивают карманы нашими русскими деньгами! Это не общество, а какой-то вертеп! Все директора, все управляющие — французы! И думаешь, им надо, чтобы наши русские дороги действительно работали? Черта с два!
Он вскочил и заходил по кабинету, экспрессивно жестикулируя. Теперь он говорил не со случайным визитером, а с человеком, который понимает его боль.
— Воруют на всем! На подрядах, на материалах! Сметы раздувают втрое! А их главный, мусью Колиньон, отгрохал себе особняк похлеще великокняжеского! За полгода на содержание их шайки дармоедов ушел миллион шестьсот тысяч! И за что? За дорогу до Владимира, куда никому и ехать-то не надобно! Тьфу!
Я позволил ему выпустить пар, а затем задал следующий вопрос, который давно меня интересовал:
— Я понимаю, Василий Александрович. Но одного не могу взять в толк. Ты — человек дела, знаменитый откупщик. Зачем вам вообще понадобились эти железные дороги? Дело новое, рискованное. Неужели один лишь патриотизм и вера в государево слово?
Кокорев резко остановился и изумленно посмотрел на меня. Вопрос застал его врасплох. Он снова сел за стол, немного остыв, и дернул за шнурок звонка.
— Митька! Квасу нам! Моего фирменного! — крикнул он в сторону двери и, повернувшись ко мне, уже более спокойным тоном признался: — Угадал ты, Владислав Антонович. Угадал. Откупную систему-то, слышь, скоро отменят. Сведения у меня верные. Вот и ищу, куда капиталы приложить. Думал, вложусь в дело верное, государственное, а оно вон как обернулось…
«Так вот в чем корень! — пронеслось у меня в голове. — Он ищет новое поле для своей кипучей энергии и огромных денег. И зол, потому что его обманули и не дали развернуться».
В этот момент седоусый слуга внес на подносе два запотевших хрустальных кубка со странной, пузырящейся жидкостью.
— Угощайся! — добродушно подмигнул мне Кокорев. — Мой рецепт: кислые щи, «Вдова Клико» и хрен. Нектар!
Я попробовал. Напиток был странным, резким, но на удивление бодрящим.
— Так вот, Василий Александрович, — продолжил я, ставя кубок. — Раз уж мы с вами на одной стороне, скажите прямо: кто главный в этом балагане? Кто тот кукловод, который дергает за ниточки, если директора — лишь ширма?
Кокорев горько усмехнулся.
— Эх, сударь! В том-то и беда, что в этом французском вертепе крайнего не найти! Но я тебе так скажу: решения сейчас принимают не инженеры, а те, у кого деньги. Общество по уши в долгах, на грани банкротства. И главную скрипку играют банкиры, что ссужают им капиталы.
— И кто же эти… музыканты? — надавил я.
Кокорев начал загибать пальцы.
— Ну, главные зачинщики — французы: братья Перейра и барон Рекамье. Потом — англичане, дом Бэрингов. Тоже недовольны. А еще есть наш, питерский. Придворный банкир, богатейший человек в России. Барон Штиглиц.
— И этот барон Штиглиц… — Я подался вперед, чувствуя, что подошел к самому главному. — Он на чьей стороне?
— А он на своей, — усмехнулся Кокорев. — Как и любой настоящий банкир. Но я точно знаю: он в ярости от того, как французы распоряжаются его деньгами. И теперь тоже ищет способ их прижать.
Мысли в моей голове закрутились с бешеной скоростью. Вот он! Ключ к ситуации! Не Кокорев, не граф Неклюдов, а человек, который держит за горло все это «Главное общество». Человек, чьи интересы совпадают с моими.
— Василий Александрович, — сказал я твердо, глядя ему прямо в глаза. — Я должен встретиться с бароном Штиглецем. И вы, смею надеяться, мне в этом поможете!
Глава 21
Кокорев удивленно посмотрел на меня.
— Со Штиглецем? Зачем он вам? Это человек очень осторожный, закрытый. К нему не так-то просто попасть. Денежки-то — оне тишину любят!