- Человечество давно нуждается в таком универсальном и притом портативном разрушителе - каждый солдат сможет носить его в своем ранце! Представляете, дорогой Тук, какой это даст эффект!
Завтрак на двоих был накрыт в кабинете генерала. Все стены кабинета были заставлены шкафами, за их стеклами я разглядел множество манускриптов разной толщины.
- Это материалы, которые я собирал для моего исследования «Люди и средства их уничтожения». Уже вышел девятнадцатый том моего труда. Готовится к печати двадцатый.
Я был немало удивлен, когда узнал, что и в истории Фаренваг искал шпренг-стимулятор и - что было самое замечательное - уже нашел его!
- Этим шпренг-стимулятором через всю историю проходит стремление людей к взаимному уничтожению и к производству все более совершенного оружия. Стремление усовершенствовать оружие и лежит в основе прогресса, - Фаренваг с торжеством посмотрел на меня своими глубоко сидящими маленькими глазами и остался доволен.
Я по достоинству оценил великое открытие генерала Фаренвага. Я был восхищен.
- История человечества - это история войн, - продолжал генерал,
- Этот афоризм заслуживает быть записанным на золотых скрижалях…
- Вы еще услышите немало таких афоризмов, - буркнул генерал. Большими шагами ходил он от одной стены до другой, слегка нагнув голову с нависшим лбом, он в это время напоминал быка, готовящегося броситься на свою жертву. - Скажите мне, чем люди убивали, и я вам скажу, как они жили, что ели и пили и что рисовали. Путь от лука и стрелы до водородной бомбы включает все развитие мировой цивилизации.
- Судите сами, - Фаренваг остановился, как бы давая мне возможность подготовиться к тому, что он скажет. - Раннему уровню развития оружия - шпаге соответствовал и уровень искусства, живописи, например. В те наивные времена еще верили сказкам, художники изображали людей, как будто они боги… А чего стоят люди? Вот чего! - И Фаренваг плюнул в стоявшую в углу инкрустированную снарядную гильзу, служившую плевательницей. - Современные художники отлично показывают, что все вокруг, - генерал широко обвел рукой вокруг себя, - одна дрянь, и жизнь - все дрянь! Вот налетит водородная и все в кучу мусора превратит, да и мусора-то не останется… - Фаренваг засмеялся лающим смехом.
- А архитектура! Когда в распоряжении древних были лишь метавшие камни катапульты, они могли строить свои храмы, Акрополи и даже бани украшать, как дворцы Но когда в любой момент на любой город может упасть водородная, надо строить так - стены, потолок, крыша и больше ни-че-го. Только такая архитектура имеет право на существование в термоядерный век. Атомный век должен иметь атомное искусство!
Было очевидно, что он не потерпит возражений, и я не возражал. Ристландские генералы набрались с нашей помощью уже достаточной силы, чтоб не терпеть никаких возражений, от кого бы они ни исходили, даже от нас.
Когда я стал рассказывать Генту о шпренг-стимуляторе, Гарри с выражением скуки на лице прервал меня.
- Все это не ново, - махнул он рукой. - Не об этом мечтает Уоджер Он, как и все остальные, мечтает теперь об абсолютном оружии. Абсолютное оружие - это бомба, которая может взорвать весь земной шар! Все дело в том, кому первому удастся ее изготовить. Каждый боится, что другой его опередит. Уоджер опасается, что его опередят Галлен или Хэллон. Ведь кто первый сделает эту абсолютную бомбу, тот сможет…
- Что он сможет, Гарри! - прервал я моего друга.- Не все ли ему будет равно, он или кто-нибудь другой взорвет землю! Ведь тогда уже ничего не будет, ничего!..
- Это не имеет ровно никакого значения, - невозмутимо отозвался Гарри Гент.
Глава 24
«ВЕСЕЛЫЙ АВГУСТИН»
Генерал Стэк пригласил меня участвовать в торжественном открытии новой автомобильной дороги, проложенной нашими войсками вдоль границы Ристландии. На этой границе мы строили большой укрепленный район, в котором должны были разместиться наши многочисленные воинские части и ракетные базы.
Конечно, все это делалось, чтоб обуздать красных, но я подумывал о том, что столь мощные укрепления могут нам пригодиться, если придется обуздывать и самих ристландцев, - этот век изобиловал противоречивыми, казалось бы друг друга исключающими положениями