«Чернов[1892]… принадлежал к разряду тех офицеров, которые, получив образование в кадетском корпусе, выходят в армию. Переводом своим в гвардию он был обязан новому составу лейб-гвардии Семеновского полка»[1893].
«Штабс-капитан квартирмейстерской части Галямин, производивший съемку окрестностей села Рождествена, по окончании ее много рассказывал о дивной красоте дочери генерал-майора Чернова[1894], Екатерины Пахомовны, жившей с матерью в своем поместье. Воспламененный рассказами Галямина, поручик Владимир Новосильцев отправился в имение Черновых и там познакомился в их семействе. Девица Чернова действительно была красоты необыкновенной. Через несколько недель знакомства Новосильцев сделал ей предложение и, получив согласие родителей ее на брак, уговорил мать переехать в Петербург, где, поселившись в одном доме с ними, бывал у них ежедневно и, как жених, даже выезжал в своем экипаже вдвоем с невестой»[1895].
«Скоро, однако ж, он опомнился, написал к матери и, как можно было ожидать, получил решительный отказ и строгое приказание немедленно прекратить всякие сношения с невестой и семейством. Разочарование ли в любви, или боязнь гнева матери, или другая скрытая причина, но только Новосильцев по получении письма простился с невестой, с обещанием возвратиться скоро, и с того времени прекратил с нею все сношения»[1896].
Нашлись люди, которые предостерегали Новосильцева относительно последствий его сватовства и потом отказа от невесты и с самого начала уже видели возможность дуэли с братом невесты, однако приятели Новосильцева смеялись над предостережением и говорили: «Ну, где этой армейщине выходить на дуэль! У них это не водится, да они и понятия о дуэли не имеют!»
Перипетии этого дела пересказывать долго. Новосильцев вроде бы хотел нарушить волю матери, вновь повторил свое предложение — и уехал в Москву.
«Ни отец, ни братья невесты не желали уже и сами этого как бы вынужденного брака и требовали от Новосильцева только того, чтобы он явился как бы для свадьбы в Могилев, где жило семейство Черновых, и там получил отказ. Так и было условлено для ограждения репутации девицы»[1897].
Но в итоге, как и предполагали некоторые, все завершилось поединком.
«В определенный час противники съехались за заставой, по Муринской дороге, в парке Лесного института. Секунданты развели их по местам и подали пистолеты. По команде Рылеева они выстрелили друг в друга и оба пали, смертельно раненные. Новосильцев был ранен в живот, перенесен был в ближайший трактир, где и умер через сутки на бильярде. Впоследствии неутешная мать построила на этом месте церковь»[1898].
«Перенесенный в ближайшую гостиницу, Новосильцев, несмотря на усилия врачей, скончался через четверо суток на руках приехавшей из Москвы матери. Почти в тот же час скончался и Чернов»[1899].
«Многие и многие собрались утром назначенного для похорон дня ко гробу безмолвного уже Чернова. Товарищи вынесли его и понесли в церковь. Длинной вереницей тянулись и знакомые и незнакомые, пришедшие воздать последний долг умершему юноше. Трудно сказать, какое множество провожало фоб до Смоленского кладбища. Все, что мыслило, чувствовало, соединилось тут в безмолвной процессии и безмолвно выразило сочувствие к тому, кто собою выразил идею общую, каждым сознаваемую и сознательно и бессознательно, идею о защите слабого против сильного, скромного против гордого»[1900].
«За гробом Чернова первыми шли секунданты Новосильцева, что особенно усиливало протест против его поведения, особенно когда известно стало, что они и ему самому сказали, что, не имея права, как товарищи его, отказаться от секундантства, они, однако же, прямо объявляют ему, что желание их и одобрение на противной стороне»[1901].
«За гробом этой жертвы несчастной дуэли длинной вереницей следовали будущие декабристы, собравшиеся в полном составе, чтобы отдать последний долг сотоварищу, члену общества "Союза Благоденствия"»[1902].
Барон Штейнгель[1903] писал известному литератору Загоскину[1904]: «Ты, я думаю, слышал уже о великолепных похоронах Чернова. Они были в каком-то новом, доселе небывалом духе общественности. Более 200 карет провожало: по этому суди о числе провожавших пешком…»[1905]
1892
1903