Мужчина знал ответ на вопрос, но почему-то ему хотелось услышать подтверждение тому из уст сестры. На губах её появилась самодовольная ухмылка и, взяв стакан, она залпом иссушила его, о чём тут же пожалела: девичье лицо побагровело и она закашляла.
— Что это?
Девушка явно надеялась, что в бокале её будет вино, более того — она действительно была уверена в этом. А такую мерзость — иначе она не могла назвать этот прекрасный алкоголь — пить настоящая мука.
— Напиток Богов, — он все также невозмутимо подлил сестре в бокал очередную порцию алкоголя, — Твоя очередь.
— Тебе не кажется, что это немного нечестно? Учитывая твое телосложение и моё, пьянеть я начну гораздо быстрее, — мужчина лишь довольно кивнул, — Что же… я не смогла найти письмо судьи Фролло в своих покоях. Ты как-то причастен к этому?
— Я сделал с ним то, что посчитал должным: отдал письмо господину Джентиле. Я думаю, что ему следовало знать о неверности будущей супруги, — мужчина на самом деле предпочёл бы выпить содержимое сосуда, нежели сказать что-то подобное сестре. Однако он хотел выдавить из неё хотя бы единую эмоцию, но она лишь в очередной раз поджала губы и взяла в руки бокал, — Хорошо, где ты была вчера?
— Нельзя задавать один и тот же вопрос.
— Хорошо, я переформулирую его: ты была с пэром Фролло?
— Да.
— И всё?
— И всё. — ещё более утвердительно заявила юная девушка, — Моя очередь… Почему ты скрывал от меня правду о смерти отца? — Не задумываясь даже на мгновение, мужчина выпил виски, — Если ты думаешь, что оберегаешь меня таким способом от…
— Только один вопрос за раз, Элли, — возразил Хайвэл, слегка наклонив голову, — Мне интересно, проснулась ли в тебе совесть, сжалилась ли ты над чувствами брата или по иной причине вернулась в усадьбу?
— Ты думаешь, что после того, как ты лгал мне, я действительно сжалюсь над твоими чувствами? Сколько же иронии в твоих словах, мой братец, — девушка облокотилась спиной о деревянный комод и поежилась от не покидающего её горло привкуса какой-то соломы, — Дело в том, что я наговорила лишнего и… ушла по своей воле.
— То есть он прогнал тебя?
— То есть я ушла по своей воле.
Элисон на самом деле уже стало раздражать подобное поведение брата. Он спрашивал её о совершенно личных вещах, о которых она не то, чтобы говорить, даже думать не смела. Она продолжала строить из себя статую без каких-либо чувств, но сейчас её сердце кажется ещё сильнее забилось. Аристократка захотела придумать вопрос, который поставит её брата в тупик. И она решила провести контрнаступление.
— Ты любил когда-нибудь по-настоящему?
— Разве можно любить иначе? — он на время нахмурился, а затем вновь опустошил стакан, — Ты хочешь вернуться в Англию?
***
Бертольдо уже более часа скитался по величественным коридорам Дворца Правосудия, пытаясь найти судью Фролло. Посол сам не верил в то, что он действительно тратит своё время на поиски какого-то высокомерного индюка, но другого пути он не видел. Мужчина должен был найти Клода, чтобы узнать хоть что-то о своей невесте. Со дня её пропажи он не ел, почти не пил, да и сон его совсем покинул. На него в действительности было страшно смотреть: на худом, изнеможённом лице выделялись лихорадочно блестящие глаза, на щеках играл несколько болезненный румянец, а губы покрылись сухими корками.
Ситуацию ещё более усугубляли аристократы, приглашённые на свадьбу, каждый из которых считал должным спросить о здоровье невесты и не забыть о болезненном виде самого жениха.
Молитвы посла были услышаны: в конце коридора он заметил мужчину в золотых доспехах, что прежде видел в сопровождении судьи.
— Капитан Феб де Шатопер, — сам того не ожидая, воскликнул Джентиле, а затем тут же ужаснулся от собственного голоса. Настолько хриплым и ломающимся он стал.
К счастью, военный обладал довольно хорошим слухом и, несмотря на достаточно болезненную речь мужчины, он смог расслышать своё имя.
— Господин посол?
— Я так рад видеть Вас, — Бертольдо с огромнейшим трудом подошёл к капитану. Он никогда не думал, что держаться на собственных ногах может быть настолько сложной задачей, — Я ищу пэра Фролло.
— Пэра Фролло? — повторил мужчина, как бы невзначай.
Феб руководил не только отрядом, но и теперь лично отвечал за охрану судьи и его супруги. Главным условием было то, что к мадам Элисон не при каких обстоятельствах нельзя было подпускать господина Джентиле и сложившаяся ситуация заставила его довольно серьезно задуматься. Первая мысль, посетившая его золотую голову, гласила, что он должен сейчас же достать свой меч и угрозами или другим иным путём выпроводить посла из здания, но в тоже время он вспомнил, что есть люди, которые стоят гораздо выше судьи и такое неподобающее поведение в сторону иноземного дипломата ему точно не сойдёт с рук.
— Господин посол, а я то как рад Вас видеть! — радушно произнёс капитан, похлопав беднягу по плечу, — Вот только незадача… я отправлен по важному поручению, о котором мне даже не следовало говорить Вам. Я не смогу сопроводить Вашу милость, но скажу, где искать судью Фролло.
— Сам Бог послал мне Вас!
— Да что же Вы? У нас не так много времени, я покажу Вам дорогу.
Помещение, в котором оказался посол вовсе не радовало его взор. Он находился в тёмной, еле освещённой комнате: длинный тюремный коридор со множеством грузных дверей, за каждой из них — пыточная. За стеной раздавались несуразные крики, мольба о помощи, стоны — всё сливалось воедино в этом тёмной помещении, и кажется, что в этом месте невольно становишься больным клаустрофобией. Затхлый запах, представляющий смесь из гниющего мяса, палёное кожи и вони испражнений, вынудил Джентиле поморщиться и он тут же ощутил рвотные позывы, но к счастью его желудок был абсолютно пустым.
Капитан Феб, прежде чем покинуть Бертольдо, указал на одну из комнат, в которой якобы должен был находиться судья. И чем ближе Джентиле приближался к ней, тем труднее давались ему шаги. Только захотел он приоткрыть дверь, как из неё вышел сам Клод:
— Если до конца дня не развяжете ему язык — отрубите руки.
Он произнёс это с таким безразличием, словно рассказывал одному из аристократов о блюде, которое ему подали к завтраку. В силу того, что голова одного из мужчин все ещё была повёрнута в сторону палача, а рассудок другого и вовсе помутнел — они врезались друг в друга. Брюнет поспешно схватился за чёрную сутану, пытаясь хоть как-то устоять на ногах и устремил свой взор на пленника, в коем узнал одного из ремесленников Парижа, который держался на плаву только благодаря своим умелым рукам.
— Господин посол, — Клод с отвращением оторвал крепкую ладонь мужчины с чёрного одеяния и несколько брезгливо отряхнул пыль со своего плеча, — Боюсь, что Вы ошиблись лестницей.
— Нет, Ваша честь. Я хотел с Вами поговорить.
— Поговорить? — брови его на мгновение нахмурились, а затем он направился вдоль по коридору, совершенно не демонстрирую какую-либо заинтересованность в разговоре, — Так говорите же.
— Ваша честь, — послу пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от собеседника, — Элисон…
— Я не знаю, где находится Ваша невеста, Бертольдо. И у меня совершенно нет времени, чтобы выяснять это. Если больше у Вас нет ко мне вопросов, то извольте удалиться.
— Я знаю, что Вы обручены, — слова юноши заставили судью остановиться, — Я хочу, чтобы Вы отказались от неё. Я смогу Вас убедить.
— Убедить? — на его тонких губах появилась ухмылка и он с неким сожалением взглянул на собеседника, — И всё же, Бертольдо, я не понимаю, как Вы можете быть настолько глупы, — Клод медленными шагами приблизился к брюнету, — Будьте добры, оглянитесь вокруг. Вы понимаете, где находитесь?
***
— Хайвэл, — подала голос юная девушка, — Кажется, я не очень хорошо себя чувствую.
— Конечно, дорогая, нужно было честно отвечать, а не пить через каждый вопрос… — мужчина чуть сильнее прижал сестру к себе и прикрыл глаза, — Но не бойся, это пройдёт. Все проходит.