Брут шумно втянул ноздрями воздух и сунул горынчика в руки дворецкому:
— Держите. Несите в сад.
— Может, лучше я? — робко предложил посетитель.
— Не беспокойтесь, это особые обязанности Авессалома Сидоровича. — Сэр Бенедикт моментально перешел от гнева к благодушному тону и даже успокаивающе положил руку бравому пожарному на плечо. — Моя практика обставлена по высшему разряду.
Тот, кто хорошо знал криптозоолога, непременно заподозрил бы, что назревает нечто, могущее поколебать невозмутимость едва нанятого дворецкого.
И точно. Не успел новый слуга со своей чешуйчатой ношей на руках даже миновать гостиную, как горыныч неуверенно кашлянул, затем еще раз… и дыхнул огнем, по несчастливой случайности (случайности ли?) подпалив замечательные усы Авессалома Сидоровича. Уже не такой невозмутимый дворецкий молниеносно плеснул себе в лицо водой из кувшина, по счастию оказавшегося на ближайшем комоде, но лицевая растительность, главная его гордость и достояние, успела серьезно пострадать, а в мокром виде и вовсе превратилась в печальное зрелище.
Сэр Бенедикт, по пятам следовавший за слугой, резким движением схватил дракона за пасть, не давая тому извергнуть очередную струю огня, и с выжидательным любопытством посмотрел на дворецкого поверх зеленых стекол очков. Тот достал из одного кармана платок, вытер им пострадавшее лицо, при этом не меняя его выражения, из второго кармана извлек узкий конверт, вручил Бруту и с величием морского ледокола проложил себе путь к выходу.
Англичанин хмыкнул, отпустил пасть коварной ящерицы и с удовольствием сжег на вновь заструившемся пламени конверт. Послание можно было не распечатывать: внутри находилось предусмотрительно составленное заранее прошение об увольнении.
— Ну что, рассказывайте, — с полным удовлетворением в голосе сказал Брут, оказавшись в саду с горынычем на руках.
— Вы за занавески, если что, простите, я возмещу… — начал было совестливый клиент, смущенно пощипывая кончик рыжего уса.
— Ничего, они мне все равно не нравились, — щедро отмахнулся сэр Бенедикт, но голос все же понизил, дабы сие признание не достигло розовых ушек Анфисы Ксаверьевны.
— Это талисман нашей пожарной части, — кивнул на горыныча посетитель, начиная подбираться к причине визита издалека. — Мы с ним учения проводим…
— Генерал-губернатор презентовал?
— Да, на праздник огнеборцев. А как догадались?
— Ему лет десять назад на юбилей горыныча дарил император. Размножаются они раз в десять лет. Ну так на что жалуетесь? Змееныш у вас вроде как здоровый…
— Дюже здоровый, особенно огонь пускать. Ну, вы видели… И мы это… как бы… того… уже натренировались, мочи нет. Вот вся пожарная часть сбросилась и отрядила меня сюда…
— Понятно. — Сэр Бенедикт достал из кармана жилета бланк, присел на садовую скамейку и, зажав дракона под мышкой, с самым что ни на есть серьезным видом принялся писать рецепт. — Сейчас пойдете на рынок и купите там сахарной свеклы — давать по клубню три раза в день, голову сахара — раз в неделю. Сладких фруктов, изюму, кураги — без ограничений. А что это вы бледнеете? Содержать горыныча накладно, не зря его вам генерал-губернатор подарил.
Уже забрав рецепт и оплатив визит, пожарный вдруг несмело поинтересовался:
— Скажите, доктор, почему он не дает лапу?
— По той же причине, по которой вы не дышите огнем. Природа его для этого не предназначала.
Едва криптозоолог вновь водворился в своем кабинете, вошла горничная.
— Эх, люблю пожарных, — вздохнула Глаша, мечтательно прижав руки к заметно взволнованной груди, — а этот особливо хорош.
— Ну, кто там следующий? — нетерпеливо спросил Брут, который, в отличие от девушки, не был падок на пышные усы и форму.
— Барышня сидят с каким-то лямуром, но идти не хочут. Говорят, вы девицам в кабинет входить не дозволяете.
— Не дозволяю, — подтвердил криптозоолог задумчиво и, как бы обращаясь к самому себе, пробормотал: — Надо бы повесить табличку.
— Барин, а я-то как же? Разве я не девица? — встала в обиженную позу Глаша.
— А вы, Глафира, здесь ценный работник, вам все можно, — пояснил доктор. — Несите своего «лямура».
К слову, «лямур» являлся лемуром и никакого отношения к криптидам не имел, но его хозяйке, видимо, сильно хотелось обратного. Поэтому, невзирая на астрономические счета, носила она своего питомца именно к криптозоологу, а не к обычному ветеринару. Сэр Бенедикт не имел ничего против, ибо Висепсион (так звали зверушку) был существом на редкость здоровым, да к тому же незлобивым.