Хозяйка дома вместе с горничной безропотно снимала и прятала то, что можно было спрятать немедленно.
— Ох, Анфиса Ксаверьевна, матушка, — гулким басом зашептала Глафира, собирая с комода любовно вышитые розочками салфетки. — А вдруг тать какой али душегубец?
— Тать, Глаша, так принарядиться не додумался бы. Да и что с меня взять?
— Знамо что… им одно от нашего женского роду надобно.
— Не бойся, у меня револьвер еще от Феликса Рафаиловича остался, — успокоила ее храбрая домовладелица. — Уж как-нибудь отобьемся.
Первая телега с пожитками гонителя салфеточек, к удивлению обеих женщин, прибыла уже через десять минут, видно, оставлена была недалеко, да и собрана заранее.
— Где же вы собирались ночевать, если бы не нашли у меня комнат? — удивилась Анфиса Ксаверьевна.
— У ваших ворот, мадам, жалобно подвывая в ночи, — без запинки ответил сэр Бенедикт, но, увидев открывшийся от удивления ротик своей новой квартирной хозяйки, тут же попытался исправиться, что не вполне ему удалось: — В городе полно людей, которые любят деньги, часть из них даже держит гостиницы.
Анфиса Ксаверьевна нахмурилась, но готовящуюся отповедь предотвратила чумазая детская мордочка, заглянувшая в окно. Впрочем, иностранец обрадовался ей как родной, выбежал в прихожую и, отворив входную дверь, радостно скомандовал:
— Мал’чики, заносите!
— Ваши вещи переносят уличные мальчишки? Но, Бенедикт, это же небезопасно! — Домовладелица, конечно же, в первую очередь имела в виду свою собственную безопасность, но была не в пример деликатнее своего неожиданного жильца.
— Все в порядке, у меня не украдут. Один бой уже попытался, и ему не понравилось. — Зонтом, с которым так и не пожелал расстаться, англичанин указал на плутоватого мальчишку с перевязанной пониже локтя рукой. Постреленок гордо нес маленький скелетик невиданного существа, любовно закрепленный на лакированной подставке. — Эй ты, если попытаешься стащить у компсогната хоть одну косточку, я заменю ее твоей!
Пацан тут же прекратил свои манипуляции с диковиной и торжественно вручил хрупкую ношу хозяину.
— Вы ударили ребенка?! — ужаснулась трепетная мать, только что подозревавшая этих детей если не во всех, то в одном смертном грехе точно.
— Мэйби ай шуд ду соу… Но после того, как он самостоятельно сунул руку в саквояж с хомяком-троглодитом, в этом не было никакого воспитательного смысла — хомячок справился сам.
Анфиса Ксаверьевна не поверила, поэтому, улучив момент, когда иностранец отвлекся, схватила мальчика за плечо и спросила:
— Скажи, тебя обижал этот господин?
— Нет, — повертел вихрастой головой постреленок.
— Ты уверен? — Вопрос для вдовы был животрепещущ: пусть сын ее, Матвей, и проводил почти все время в лицее, материнский инстинкт требовал исключить любую опасность.
— Сломайте мне уши, ежели вру, — с вызовом сказал мальчишка, уши которого по странному совпадению уже были слегка завернуты в трубочки, как у настоящего борца.
Анфиса Ксаверьевна ломать, конечно же, ничего не стала, но следила за этими ушами с неусыпной бдительностью — как бы руки, приделанные чуть пониже их, не прихватили лишнего из гостиной.
Руки на удивление вели себя примерно: вещи в дом вносили, но ничего не выносили. Такое взаимопонимание, установившееся между сэром Бенедиктом и его помощниками, не могло не радовать. По всему видать, человек приличный, хоть и с придурью…
Придури той, кстати, оказалось не так уж мало, и она нескончаемым вещественным потоком хлынула в дом предприимчивой вдовы. Чего тут только не было: чьи-то бивни, чучела, биты для игры в крикет, загадочно звенящие ящики и даже микроскоп, — на все это домовладелица взирала со спокойствием.
И только вид когтистой лампы несколько поколебал стойкое намерение Анфисы Ксаверьевны не вмешиваться, поэтому она осмелилась высказать первое возражение:
— Но, Бенедикт, в гостиной уже есть прекрасная лампа, может, вы разместите этот… экземпляр в спальне?
— Вы же не ожидаете, что я буду заставлять своих посетителей ждать под абажуром с рюшами? Меня могут не так понять.
— А когтистая лампа, конечно же, расскажет о вас всю правду, — усмехнулась вдова.
— По крайней мере то, что я беру дорого и что со мной лучше не спорить, до клиента донесет.
— Погодите! Клиенты? Что за клиенты?
Но сэр Бенедикт уже не слышал.
— Так, чемоданы в спальню. Надеюсь, там не осталось ваших розовых чепцов, мадам?
Анфиса Ксаверьевна, не обращая внимания на выбор выражений нового жильца, многозначительно продемонстрировала пустые шкафы гостевой комнаты.