– Мне по-прежнему кажется, что меня не понимают, – заключила Ария, глядя на величественное кирпичное здание школы. – Даже теперь.
– Возможно, потому, что ты – художник, – мягко сказал Ксавьер. – Художники всегда чувствуют себя непонятыми. Но это и выделяет их из общей массы.
Ария водила пальцами по своей мохнатой сумочке из шкуры яка.
– Спасибо, – промолвила она, благодарная за поддержку. Потом добавила с усмешкой: – Вольфганг.
Ксавьер поморщился.
– Пока. – Он махнул ей на прощание и покатил прочь.
Ария смотрела, как его машина ползет по длинной подъездной аллее к дороге. Потом услышала чей-то смешок прямо над ухом. Она резко повернулась, пытаясь определить источник звука, но на нее никто не смотрел. Парковка кишела школьниками. Девон Арлисс и Мейсон Байерс пытались столкнуть друг друга в грязный оплывающий сугроб. Скотт Чин, школьный фотограф, наводил объектив на искривленные голые сучья деревьев. Чуть дальше за ним на скользкой дорожке стояла Дженна Кавано со своим псом-поводырем. Она высоко подняла голову, ее полупрозрачная кожа будто светилась изнутри, темные волосы рассыпались по плечам красного шерстяного тренча. Не будь у нее белой трости и собаки-поводыря, Дженна ничем бы не отличалась от образцовой роузвудской девушки.
Она находилась всего в нескольких шагах от Арии и, казалось, смотрела прямо на нее.
– Привет, Дженна, – тихо поздоровалась Ария, не сходя с места.
Дженна склонила набок голову – приветствия Арии она не расслышала, а видеть ее тем более не видела – и, натянув поводок, пошла к зданию школы.
Руки и ноги Арии покрылись гусиной кожей, все тело от макушки до ступней пробрала ледяная дрожь. И, хотя на улице действительно было морозно, Ария сомневалась, что это – из-за холодной погоды.
17
О да, популярность требует жертв
– По-моему, Кирстен Каллен поправилась, – шепнула Наоми на ухо Ханне. – Руки, что ли, толще стали?
– Определенно, – свистящим шепотом отвечала Ханна. – Нечего упиваться пивом на рождественских вечеринках. – Мимо, размахивая элегантной сумкой Louis Vuitton, прошла симпатичная десятиклассница Сиенна Морган. Ханна, провожая ее взглядом, спросила: – Девчонки, а знаете, где Сиенна купила свою сумку? – Она обвела взглядом подруг, делая паузу для пущего эффекта. – На распродаже.
Наоми зажала рот рукой. Райли высунула язык, выражая свое презрение. Кейт мотнула головой, откидывая назад каштановые волосы, и полезла за губной помадой в собственную – фирменную – сумку Louis Vuitton.
– Говорят, на распродажах торгуют подделками, – тихо заметила она.
В четверг утром, перед началом занятий, Ханна вместе с Кейт, Наоми и Райли сидела за лучшим столиком в «Заряде бодрости». Из динамиков полилась классическая музыка – приглашение на классный час. Ханна с Кейт встали и взялись за руки, Наоми и Райли пристроились сзади. Сопровождаемые небольшой группой мальчишек, они вчетвером торжественно шли по школьному коридору. Золотисто-каштановые волосы Ханны колыхались в такт ее шагам. Наоми выглядела супермодницей в своих зеленых ботильонах. Райли, обычно плоская, как доска, сегодня поражала роскошной грудью, – благодаря чудо-бюстгальтеру, который они заставили ее купить накануне в торговом центре King James. С таким удовольствием, как вчера, Ханна давно уже не ходила по магазинам. Неудивительно, что небольшая группка десятиклассниц, встреченная ими в коридоре, глазела на них с завистью. Неудивительно также, что Ноэль Кан, Майк Монтгомери, Джеймс Фрид и остальные мальчишки из школьной команды по лакроссу пялились на них из-за своего столика, когда девушки сидели в кафе. Прошло всего несколько часов с тех пор, как Ханна извинилась перед Наоми и Райли, но вся школа уже поняла, что они – те, кому завидуют, те, с кем нужно общаться. И это было чертовски приятно.
Неожиданно чья-то рука легла на плечо Ханны.
– Есть минутка?