А я, действительно, стоял одетый и, действительно, собирался идти к Светлане Петровне извиняться. Нет, не ради будущей пользы, не ради исправления двоек по английскому, на что намекал Авга, а для того, чтобы снять с нашей общей семейной души, которая вдруг попала в тиски, лишний грех и чтобы снять лишнюю тяжесть с души Светланы Петровны.
Я собирался к учительнице, как в церковь.
Светлана Петровна жила за парком культуры, в нескольких остановках. Если соединить ее дом, школу и мой дом, то получится равносторонний треугольник. Как это ни странно, но класса до шестого учителя казались мне почти роботами — я не видел, чтобы они ели, пили, приходили в школу, уходили из школы, они вроде были такими же школьными принадлежностями, как доски, парты и столы. Помню, как я однажды удивился, застав в буфете жующего бутерброд физрука. Это было прямо открытие! Дальше — больше. Весной прошлого года кто-то из девчонок пустил слух, что нашу англичанку встречает после уроков у ворот симпатичный офицер. Мы возмутились и решили отпугнуть этого офицеришку. И вот стаей человек в пятнадцать, выждав момент, мы двинулись следом за парочкой. Мы кричали, свистели, хохотали. Мы рассчитывали, что при виде такой банды офицер бросит Светлану Петровну и удерет, но он только с улыбкой оглядывался. У деревянного двухэтажного дома за парком культуры они простились. Светлана Петровна исчезла в подъезде, офицер сделал нам ручкой и ушел. На второй день маневр повторили, но на полпути офицер выпустил вдруг локоть Светланы Петровны и стремительно направился к нам. Мы опешили, потом с криками прыснули кто куда. На этом преследования оборвали, но на Спинсту разозлились за предательство и из протеста наполучали кучу двоек. Светлана Петровна испугалась, срочно вышла замуж за этого офицера, и мы потихоньку успокоились.
До парка культуры я доехал трамваем, а там пятиминутная ходьба, поворот и — вот он, тот двухэтажный деревянный дом, возле которого Светлана Петровна и офицер прощались. А может быть, она после свадьбы перебралась куда-нибудь? Хоть бы перебралась! Или хоть бы дома никого не оказалось! Несмотря на всю решимость, с какой я шел, мне было неловко и стыдно. Впереди на снегу я заметил синий конфетный фантик и загадал, что если попаду на него ногой, нарочно не подстраивая шагов, то все будет хорошо. И попал! Но тут же усмехнулся, разоблачив свое гадание, — ноги ведь сами подстроились. Произошла мгновенная реакция: глаза увидели, мозг рассчитал и дал команду ногам — попасть. И те попали. Человек — еще тот ли компьютер! И если уж гадать, то на чем-то от тебя не зависящем.
И вот номер дома поразил меня — 81, как у моего бочонка-талисмана. Это уже ничем не объяснялось! Как сказал один математик, если дважды два пять, то существуют ведьмы. Мне стало как-то не по себе от этого внезапного совпадения, и я чуть не прошел мимо, чтобы немножко поразмыслить, но ноги сами свернули к подъезду.
В вестибюле было светло и жарко. Не зная квартиры, я постучал наугад, и выглянувшая старушка, с сигаретой в зубах, направила меня наверх, в седьмую комнату.
Я поднялся и, на носках приблизившись к двери с полуоблупившейся цифрой семь на металлическом ромбике, припал к щели ухом. Внутри — ни звука, только отдаленная, быть может, от соседей, музыка. Неужели, действительно, никого? Это меня вдруг огорчило. Не отнимая уха, я позвонил и тут же отпрянул — послышались быстрые шажки и бодрый голос:
— Сейчас-сейчас!
Щелкнул запор, и я торопливо сказал:
— Здравствуйте! — и удивленно замер — передо мной стояла та самая девчонка в красных брюках, с которой я столкнулся сегодня в школе, покидая класс. — Здесь живут Снегиревы?
Девчонка, ожидавшая, казалось, увидеть кого-то другого, разочарованно ответила:
— Здесь.
— А мне бы Светлану Петровну.
— Ее нету.
— Тогда извините, — буркнул я, пятясь.
— Постой-постой! — вдруг проговорила она, простирая ко мне руку. — Твоя фамилия Эпов?
— Да.
— Зайди-ка на минутку!
— Но раз Светланы Петровны нету…
— Зато Валентина Петровна дома, а это одно и то же. Давай-давай заходи! — Девчонка шире распахнула дверь и нетерпеливо замахала рукой.
Поколебавшись и оглянувшись на лестницу, точно запоминая обратный путь на случай внезапного бегства, я вытер туфли о толстый мягкий половичок, вошел в тесный коридорчик, снял влажный берет и опять сказал: